Беликова Наталья Викторовна

 

В поисках лёгкой наживы.

 

У России две беды, причём первая ремонтирует вторую. Не так давно один чиновник гордумы сообщил, что «наш город к зиме готов». Город-то может и готов, а вот коммунальные службы точно нет. Снежный покров превратился в настоящее стихийное бедствие, и если в центре можно ещё хоть как-то проехать, то по пригородным дорогам это не возможно в принципе. Вот уже битый час я стою в жуткой пробке, и за всё это время моя машина смогла проехать от силы метров сто, хотя в обычное время дорога от института до дома занимает минут пятнадцать, не больше. И ведь у меня завтра экзамен по совершенно непонятному для меня предмету: МХК – мировой художественной культуре, то бишь. Решив не терять время зря и начать готовиться (машинопоток всё равно не движется), я открыла тетрадь с конспектами, положила её на руль и углубилась в чтение. Только прочитала первую строку, как в сумке заорал мобильный.

 - Ася, помоги, - проговорила трубка голосом моей подруги Ленки.

 - Привет, для начала. Кстати, дорогая моя, отчего это вас не было на зачёте по русской литературе? Очень интересно, причём не только мне, но и ректору нашему. Не забыла ли ты, что за прогул зачёта тебя не допустят экзамену?

 - Ася, нечего читать мне мораль! Повторяю: мне нужна твоя помощь! Ты где?

 - Пытаюсь доехать до дома, стою в пробке…

 - Замечательно!

Лично я ничего замечательного в данной ситуации не наблюдаю.

 - Почему замечательно?

 - Так домой-то ты ещё не скоро попадёшь! Значится так, разворачивайся и езжай ко мне! Объяснять некогда, дело крайне важное! – высказав всё это на одном дыхании, Ленка повесила трубку.

Здорово! Стою посреди пригородной автотрассы в непроходимой пробке, на руле лежит конспект по кретинскому МХК, в руке мобильный, почему-то говорящий: «Линия занята», в довершении картины откуда-то взялся гаишник, который направился… к моей машине. Интересно зачем? Я ведь даже не ехала!

 - Здравствуйте, лейтенант Иванов, предъявите документы, пожалуйста!

«По какому праву?» - чуть было не возмутилась я, но вовремя остановилась. Нечего спорить, себе дороже выйдет. Плановые проверки на наших дорогах не такая уж и редкость. Единственно, что странно, так это то, что подошли именно к моей машине, такое ощущение, будто у этого лейтенанта Иванова есть задание обязательно досмотреть именно меня и мою машину.

 - Ася Сергеевна Трофимова – это вы?

 - Да, а что произошло?

 - Это Ваша машина? – игнорируя мой вопрос, продолжил Иванов.

 - Да, моя. Объясните, пожалуйста, что случилось?

Вот уж теперь я точно ничего не понимаю! Ладно бы права с талоном техосмотра и страховкой попросил, прочитал бы, что там написано, а потом это спрашивал. А так, сразу…  Он что, телепат что ли?

 - Пройдёмте со мной.

Во-от тебе раз.  Я стала выходить из себя.

 - Или вы мне объясните, что тут происходит, или я позвоню Вашему начальству и мало Вам не покажется!

Про начальство я сказала не совсем правду: понятия не имею, какой телефон у начальника ГИБДД, но в случае необходимости узнать смогу. Правда это долго, но я вредная, противная, упрямая и всегда сдерживаю своё обещание.

 - Да пожалуйста, раз Вы так настаиваете! Уважаемая Ася Сергеевна, Вас разыскивают в связи с убийством некоего гражданина Новикова. Подробностей не знаю, по этому и прошу Вас пройти со мной на КПП, там уже находится следователь, расследующий это дело, с него и спрашивайте! И причём тут начальник ГИБДД?

«НИ ПРИ ЧЁМ!» - чуть было не заорала я. Убийство? Вот тебе два. А я тут с какого бока? Среди моих знакомых нет человека по фамилии Новиков. Придётся пойти к этому следователю и узнать подробности этой невероятной истории. Видимо, к Ленке съездить сегодня я уже не успею. Надеюсь у меня хоть останется время, чтобы доучить МХК.

 

 

- Здравствуйте, Вы Ася Трофимова?

- Да, объясните, что происходит?

Следователь внимательно посмотрел на меня, а после спросил совсем уж неожиданно-невероятную для меня вещь:

- Значит, это Вы убили Фёдора Новикова?

Я чуть не села мимо стула. Вот тебе три. Я, конечно очень часто злюсь и проявляю агрессию, но вот чтобы убить?!! Это уже за гранью моих возможностей. Хотя, если б уж я и захотела бы кого-то убить, то сделала бы это так, чтоб меня ни за какие коврижки не поймали.

 - Вы с ума сошли? – только и смогла сказать.

 - Нет, к вашему несчастью, я говорю вполне серьёзно. Кстати, я не представился, Владимир Юрьевич, так вот вашему положению не позавидуешь, все улики свидетельствуют против вас. Так что лучше сразу признайтесь, явка с повинной уменьшает срок.

Ах, Владимир Юрьевич, видите ли! Ах, улики против меня! Ах, явка с повинной! Да чтоб вас!

 - Я НИ-КО-ГО НЕ У-БИ-ВА-ЛА, - чётко и по слогам произнесла я.

 - А следствие считает иначе, - так же спокойно ответил Владимир Юрьевич.

А что ты хотела, дорогая моя, что тебе на слово поверят? Но у нас, в Российской Федерации, есть такая вещь, как презумпция невиновности, и насколько я знаю, её никто не отменял! А ещё я имею право на адвоката и телефонный звонок. Точно, нужно позвонить адвокату! О чём я непреминула сообщить следователю. Он не выразил никакой радости по этому поводу, но позвонить разрешил.

Достав мобильник, я набрала номер нашего семейного адвоката. Всю жизнь думала, ну почему папин адвокат является семейным? Зачем он мне нужен? А гляди же ты, пригодился!

 - Алло, Константин Дмитриевич? Узнали? Это Ася Трофимова!

 - Асенька! Что-то произошло?

 - Да, мне очень нужна Ваша помощь…

 - А, ну если ты купила туфли и у них тут же отлетел каблук…

 - Всё значительно серьёзнее!

 - Ты разбила машину?

 - Нет же, говорю, всё намного хуже. К тому же вожу я очень неплохо. Ни разу не попала в аварию!

 - Так что произошло?

 - Меня обвиняют в убийстве, немедленно приезжайте на КПП, которое рядом со съездом в посёлок.

 - Сейчас буду, запомни, ты имеешь право хранить молчание!

Закрыв мобильник, я  сообщила следователю о своём праве на молчание. А то мало ли чего наболтаю! К тому же разговаривать с этим противным типом у меня нет ни малейшего желания. И ж ты! Меня, МЕНЯ обвинять в убийстве решил! Нет, я вовсе не истеричка, просто я терпеть не могу, когда что-то идёт не так, как я это задумала. Если уж я б и решила бы кого убить, так меня бы уж точно никогда не нашли! Ну не глупо ли, совершив убийство, поехать на своей собственной машине, да ещё и к себе домой? Всю свою сознательную жизнь я полагала, что человек, совершивший, преступление, обязан начать скрываться. Минимум поехать в другой город. Лучше, конечно, если этот город где-нибудь за границей, и уж совсем замечательно, если в этом государстве нет договора с РФ об экстрадиции преступников. И если б я кого-нибудь убила, я бы точно поступила именно так и лежала бы сейчас на пляже какого-нибудь  далёкого островного государства, ела манго, а не сидела на КПП, созерцая жутко недовольную физиономию следователя. И это он-то недоволен моим обществом! Как будто я к нему по своему желанию пришла, чтобы отвлекать его от важных дел! Ну если я завтра завалю МХК, я на этого следователя в купе со всей городской милицией в суд подам! Я бы за время, безвозвратно потерянное тут, уже три билета бы выучила! А ещё перед экзаменом мне полагается хорошенько выспаться, чтобы не получилось, как на школьном экзамене по геометрии. А что, я тогда всю ночь пыталась решать задачки, вследствие чего заснула прямо на столе, чуть не опоздала к началу экзамена и, наконец, когда меня спросили «Где лежат все точки, равноудалённые от сторон вписанного треугольника?» я ответила: «на биссектрисах». «На всех?» - решила на мою и свою беду уточнить математичка. А я, глупо хихикая, сообщила: «это зависит от квадратного корня из дискриминанта диагонали данного треугольника». Здорово, правда? Ага, а завтра я скажу что рококо – это то же самое, что и барокко, только при переводе с разных языков буквы слегка поменялись местами.

Наконец приехал Константин Дмитриевич и они со следователем стали обсуждать мою участь. Из их разговора я поняла, что: а) «никакие деньги не помогут Вам отмазать Трофимову от тюрьмы», б) плевать  этот следователь хотел на «презумпцию невиновности и совет адвокатов, так как преступник должен сидеть в тюрьме» и в) все доказательства против меня. А именно: мой кошелёк с именной дисконтной картой из бутика (а я то гадала, куда он подевался) найденной рядом с трупом и показания лифтёрши, которая видела как во время, определённое в последствие как время убийства, «какая-то рыжая в норковой шубе вылетела из подъезда и села в такую красную машину». Во-первых я не рыжая, мои волосы имеют русый цвет с лёгким отливом спелой морковки. Во-вторых норковую шубу я терпеть не могу, по причине того, что она длинная и тяжёлая, ношу её только на всякие  общественные мероприятия, типа похода на новый мюзикл или премьерный спектакль в театре. В-третьих лифтёрша сообщила замечательные приметы моего автомобиля: «ну, такой не русский, красный, на четырёх колёсах!» Ага, услышишь такое, и сразу поймёшь, что это описание моего Фольксвагена Bora, он ведь на весь наш город один! Да ещё и красный! Нет, я понимаю, что, если б я ездила на серобуркозявчатой колеснице в оранжевую крапинку, в которую был бы запряжён бегемот, по описанию транспортного средства меня можно было опознать, но красная иномарка, на четырёх колёсах! Но следователь, очевидно, твёрдо уверен в моей виновности. Он, видимо, испытывает классовую ненависть к симпатичным и богатым девушкам. А ещё он решил, что я дура. Тоже мне, умник фигов! Очень хочется посмотреть, как ты будешь выпутываться из кучи жалоб, которые нашлёт на тебя Константин Дмитриевич! Пожалеешь ещё, что посмел обвинить меня в убийстве! Нечестно! Сколько раз я испытывала непреодолимое желание кого-то прибить, но не разу не сделала этого! И теперь я «без вины виноватая». Всё, товарищ следователь, разозлил ты меня. Я буду не я, если не разберусь в этой пакости.

 - Ася Сергеевна, Вы будете отпущены под подписку о невыезде, с обязательным условием являться по первому требованию.

Я подписала требуемые бумаги. Уже на улице, я стала спрашивать Константина Дмитриевича о его мнении по поводу происходящего.

 - Дело плохо, во-первых свидетельские показания…

 - Какие свидетельские показания, - возмутилась я, - это про «нерусскую машину» на четырёх колёсах?! Вы же понимаете – это глупо!

 - Да, но как же твоё алиби?

 - Алиби… алиби… ах, алиби! Этот кретин, по недоразумению именующийся следователем, забыл спросить про моё алиби! А когда убили этого Новикова?

 - Пять дней назад, в промежутке между десятью и одиннадцатью вечера.

Я призадумалась. Склерозом, вроде бы, не страдаю, но вспомнить, что делала в это конкретное время не могу. Но с другой стороны, если б я совершила убийство, я б это бы не забыла! Пять дней назад была суббота. Я прекрасно помню, что в тот я с моей подругой Ленкой ходила по магазинам, потом, устав от шоппинга,  мы зашли в пиццерию, после сходили в кино… В общем день прошёл замечательно и был насыщен событиями. Что же было вечером? А вечером… я была у Ленки дома. Мы проболтали весь вечер за чашкой чая и где-то в полночь я отбыла домой!

Я торжествующе заявила:

 - Алиби у меня есть! Я была дома у Лены, Елены Фокиной, моей однокурсницы.

 - Хм, - почему-то произнёс Константин Дмитриевич, -  Фокина! Дело ещё хуже, чем я предположил вначале.

 - Почему?

 - Асенька, я понимаю, это не моё дело, но всё-таки поймите меня правильно, в данной ситуации довольно, хм, не этично привлекать к этому делу Елену.

Что? Что за «хм ситуация» такая?! И почему не этично? Ленка моя давняя подруга, и что не этичного в том, что она подтвердит моё алиби?

 - Извините, конечно, но адвокату, как врачу, нужно говорить всю правду. Я выигрывал за всю свою жизнь множество дел, которые большинство адвокатов считали безнадёжными. В этом городе я один из лучших специалистов. Если бы я таковым не был, вряд ли бы Ваш отец тогда меня нанял. По этому я могу Вам обещать, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы Вы избежали тюрьмы. Но для этого мне необходимо знать всю правду. Ясно?

 - Ясно, - сказала я с полным осознанием  того, что мне ничего не ясно, - Но к чему Вы это говорите?

 - Это я к вопросу про Ваше алиби. Вы когда в последний раз разговаривали с Еленой?

 - Да только что! Она мне позвонила на мобильник!

 - А говорили, что всё ясно. Вы не могли говорить со своей подругой, так как гражданка Фокина уже пять дней как лежит в коме после слава богу неудачной, попытки суицида.

Ленка? Пыталась наложить на себя руки? Да  быть этого не может!  Пять дней назад, но… кто же мне звонил с Ленкиного мобильника?  И ведь я узнала говорившую, это был Ленин голос. Или… Представьте-ка на минутку, что вам поступает звонок на телефон, вы, естественно, сначала смотрите в окошечко, где определяется номер, а уж потом открываете трубку (ну или же нажимаете на кнопку,  в зависимости  от модели вашего аппарата).  И кого вы ожидаете там услышать? Вот у меня на дисплее чётко было написано: «Лена». Естественно, мне и в голову прийти не могло, что мне звонит кто-то ещё с её телефона.

 - Значит, та кто звонила мне, хотела, чтобы я посчитала, что я разговариваю с Леной.

 - Конечно, а я папа римский.

 - Я не вру! – рявкнула я, - между прочим, раз уж Вы настолько недоверчивый, то можете пойти в сотовою компанию и запросить распечатку звонков! И я никого не убивала!

 - Если Вы уж так настаиваете, то я вам поверю, но…

Иж ты, одолжение он мне делает! Интересно он не родственник этому следователю, кстати, как там его, Юрий Владимирович, Владимир Петрович…

 - …Владимир Юрьевич…

Точно, Владимир Юрьевич! Жалко отчества не совпадают, а то я уж решила, что он родной брат моего адвоката.

 - …считает, что убийца – это Вы, Ася. И улики на лицо. Вы в курсе, что написала Фокина в предсмертной записке? Нет? А там сказано, что Вы отбили у неё Фёдора Новикова, о чём сообщили ей днём, а после Вы, Асенька, сообщили Елене, что едете к Фёдору. Навсегда. После чего гражданка Фокина решила, что делать ей на этом свете нечего и выпила пачку снотворного. Счастье, что её мать вернулась домой раньше обычного и успела вызвать врачей. Но состояние Елены по-прежнему стабильно тяжёлое – она в коме, и врачи лишь разводят руками. Эта самая  записка и является главной прямой уликой против Вас. Мотив, как говорится, на лицо.

Хорошо, что во время разговора мы успели дойти до моей машины, и сейчас я сидела на водительском месте, а то точно бы упала от свежевываленной на меня информации. Чтобы я отбила у подруги парня, да ещё столь наглым образом? И кто такой Фёдор? Не ужели Ленка не рассказа мне о своём новом увлечении? Быть этого не может! Но самое главное, я не знаю Фёдора Новикова! Но Константин Дмитриевич прав, мотив очень убедительный!

 - Знаете что, я этого не позволю! И Вы мне в этом поможете!

 - Конечно, я ваш адвокат!

Вспомнил таки! А я уж успела подумать, что он прокурором подрабатывает на полставки.

 - Так вот, Константин Дмитрич, пожалуйста, займитесь своими прямыми обязанностями и закидайте этого следователя жалобами, апелляциями, ходатайствами и прочим. Пусть он попробует разрабатывать другие версии. Что на мне-то зацикливаться?  

 - Хорошо, но не делайте глупостей. Помните, с Вас взята подписка о невыезде!

 - А в институт-то можно? У меня завтра экзамен!

 - Можно.

Ну хоть на этом спасибо! Высадив адвоката я в совершенно разбитом состоянии поехала домой.

Живу я в котеджном посёлке «Журчащий родник», что в нескольких километрах от города. Тут великолепный пейзаж, достойный пера известных художников. Милые деревца, рассаженные на аллеях местного парка, озеро, в котором растут лилии… Сейчас здесь, по случаю зимы, белоснежный снег, сияющий на солнце. Озеро, конечно же замёрзло, и никаких лилий в нём не наблюдается уже эдак месяца три, но всё равно, зимний пейзаж действует очень успокаивающе на мои расстроенные нервы.

Первое, что я сделала, войдя в дом, это посмотрела на напольные часы, стоящие в прихожей. Полночь. Ха, а завтра экзамен. Выспалась, называется. Ну и ладно, сейчас пойду на кухню и приготовлю себе кофе в неимоверных количествах. Этот напиток помогает мне сосредоточится в самой стрессовой ситуации. Ну кто придумал это кретинское МХК! Чтоб ему пусто было в месте с нашей ректоршей! Символизм и сюрреализм! Издеваются. Ну вот ампир и его особенности звучит намного лучше. Архитектура – это нормально, но вот когда дело доходит до художников двадцатого века… Бр-р. Не принимает мой взгляд это жуткое нагромождение линий и пятен, и всё тут. Вот, Репин, Левитан, импрессионисты на  худой конец, вот это да. Глаз радуется. А тут чёрте чего. Революционную ситуацию они, видите ли, видели и выражали её подобным образом! Народу и так плохо было, а они ещё и акцентировали на этом его внимание. Честное слово, мне при виде такой картины хорошо не делается. А людей надо успокаивать, учёные же доказали, что все болезни от нервов. И мои нервы сейчас на пределе. Не могу я готовиться к идиотскому экзамену в тот момент, когда меня обвиняют в убийстве.

Мои мысли плавно переехали от МХК к убийству Фёдора Новикова. Интересно, почему Ленка мне о нём ничего не рассказывала? Мы же, вроде как, лучшие подруги и до недавнего момента я полагала, что у нас с ней нет секретов друг от друга. А тут вот что получается. Зная Ленкин характер, я могу с уверенностью сказать, что если бы у госпожи Фокиной были бы серьёзные планы насчёт этого Фёдора, я бы узнала об этом первой. Вполне логично возникает и второй вопрос: почему Ленка в своей предсмертной записке обвинила меня в отбивании у неё Новикова? Я ж с ним даже не была знакома! И этот звонок. Зачем кому-то звонить мне от имени Лены и просить приехать? Может она пришла в себя и звонила мне из больницы? Что ж, это легко проверить.

   Я набрала номер Константина Дмитриевича. Конечно, в столь позднее время он вряд ли обрадуется моему звонку, но дело не терпит отлагательств.

 - Ася? Вы?

 - Да, у меня вопрос, по поводу Лены. В какой она лежит больнице?

 - Вы что хотите её навестить?

А хоть бы и так. Терпеть не могу когда на мой вопрос отвечают встречным вопросом.

 - Адрес Вы знаете?

 - Районная больница номер семь, телефон сообщать?

 - ЕСТЕСТВЕННО!

 - Пишите, - безнадёжно ответил адвокат.

Не попрощавшись, я нажала кнопку «flash» и набрала номер лечебницы.

 - Справочная, - после долгих гудков пробурчал недовольный голос, - чего ещё? Что надо?

 - Вы не могли бы мне сообщить информацию о состоянии  Елены Ивановны Фокиной?

 - Фокина… Фокина… а, попытка суицида? Так в коме она.

 - И не приходила в себя?

 - Нет. Не известно, очнётся ли вообще. Люди в коме могут пробыть в ней годы.

Хм, значит Лена позвонить мне не могла. Интересное кино.

 - А вещи, Вы не в курсе. Куда дели её вещи?

 - Если есть какие-то претензии, пишите жалобы! – гаркнула «справочная» и повесила трубку.

Ну ладно, Ленкин мобильник может оказаться у кого угодно, в том числе и у её матери. Но вряд ли Ирина Николаевна стала бы мне звонить от имени Лены. Я не понимаю логики звонившей. Неужели я, приехав к Фокиной домой. Не узнала бы о том, что Лена в коме уже как пять дней?  Или… меня «взяли» на подъезде к моему дому, это значит что у следователя была информация, что я могу поехать домой, а что, если засада была и на квартире у Фокиной? Некий доброжелатель (а скорее всего доброжелательница) позвонил в милицию и сказал примерно такой текст: «Ася Трофимова, разыскиваемая вами за убийство, сейчас прибудет по такому-то адресу…».  Но зачем? Я ж не знала, что я в розыске, и скрываться не собиралась?  А если предположить, что звонившая считала, что я знаю. Тогда это глупо в двойне – я б точно не поехала бы к Лене, знай, что её там точно нет. Перестраховка, причём крайне глупая. Следовательно убийца – дурак (или дура, что более вероятно). Значит, я без труда её разоблачу. Взгляд упал на конспекты по МХК. Ага, только вот экзамен сдам и начну своё собственное расследование.

 

 

Звонок будильника прозвенел как гром среди ясного неба. Ничего себе! Семь утра! Рано… Может полежать ещё минутку, ну ведь одна минута роли не играет… «Вставай» - сообщила совесть. Нет, вот чуть-чуть полежу, и встану… Звонок прозвенел снова. Вот чёрт, я же вчера, зная свою милую привычку всюду опаздывать, завела будильник так, чтобы он звонил через каждую минуту после семи утра. Да встаю я, встаю! Ой, холодно-то как!

Бурча себе под нос ругательства в адрес МХК в целом и нашей ректорши в частности, я потопала в душ. Сон постепенно оставил меня, и в голову прилетели мрачные мысли: я практически не готова к экзамену, меня обвиняют в убийстве! Причём это взаимосвязано, если б этот гадкий следователь, Владимир Юрьевич, чтоб его, не сообщил бы мне вчера о том, что он меня подозревает, я б выучила МХК. И если, не приведи господи,  схлопочу «неуд» всенепременно подам на него в суд. За причинение мне морального ущерба.

Выпив кофе (куда ж без него), я оделась. Очень люблю джинсы, но экзамен  - как никак мероприятие официальное, по этому пришлось облачиться в чёрный брючный костюм. Мне нравятся сочетания не сочетаемого,  вследствие чего вместо классической белой блузы под пиджак я одела милую розовую футболочку, расшитую стразами. Симпатично и оригинально получилось. Я уж было совсем обрадовалась своему внешнему виду, как мой взгляд поднялся на лицо. Мама дорогая! Ладно нездоровая бледность это ещё куда не шло во время зимы, но вот эти жуткие круги под глазами в пол-лица! Схватив тональный крем я стала старательно уничтожать следы вчерашней подготовки к экзамену. Ну что ж, практически ничего, раз уж на то пошло, подкрасимся тенями и помадой. Эффект потрясающий. Подмигнув себе, я оделась в верхнюю одежду, взяла сумку пошла к машине.

На улице стоял мороз. Всю дорогу до ворот завалило снегом, да и Фольксваген мой несчастный стал походить на сугроб. Хорошо хоть снег мягкий и воздушный легко разгребается. Если уж так подумать, то зима нравится мне намного больше, чем осень. Скажем, в октябре идёт противный дождь, на улице ни холодно ни жарко, слякоть… А в декабре, подумаешь снег, холодно, да красиво, особенно если солнце светит, вот как сейчас.

Машина прогрелась довольно быстро и я, с комфортом, поехала в институт. Я учусь в институте Культуры и общественных отношений на факультете журналистики. Заведение так себе, потому как туда может поступить всякий, кто имеет деньги (это я не про себя), зато дипломные «корочки» очень высоко ценятся на бирже труда. Может мне никто и не поверит, но я всё-таки обладаю некими знаниями, которые позволили мне поступить в этот институт без дачи «благотворительной помощи». Да, с математикой, а если конкретно с числами и счётом, у меня не шибко хорошие отношения и я абсолютно не умею чертить (что уж тут поделать, раз обе руки левые, а я правша), но зато я вполне не плохо знаю историю, литературу и, как ни странно, разбираюсь в физике. В общем, моих знаний для поступления мне хватило. После поступления же, начались проблемы. Когда я посмотрела в своё расписание, у меня отвисла челюсть: в нём была куча предметов, знание которых, насколько я представляла себе в начале, не должно было быть обязательным для будущего журналиста. Ну вот, экономика, к примеру. Прочитав, что у меня её две пары в неделю, я с содроганием вспомнила свою школьную экономику – это был единственный предмет, на котором у меня начинала раскалываться голова. Или, вот, философия. Мозги в трубочку сворачиваются от всех этих логических рассуждений. После первой пары этого предмета, в мою больную голову пришла мысль, что понять философию может только человек с полным отсутствием логического мышления. Про МХК я вообще молчу. Так вот, всё бы ничего, да незаметно подкралась зимняя сессия. Тут-то я и поняла всю трагичность сложившейся ситуации. Надо сдавать предметы, которые ты не понимаешь в принципе. Конечно, как я уже сказала в начале, можно было бы предложить «гуманитарную помощь» и жить себе спокойно дальше. Но это противоречит моим жизненным принципам. Может быть, зарабатывай я деньги сама, я бы и отдала их в обмен на отлично сданную сессию. Но деньги-то заработаны моими родителями, и если у меня есть хоть капля собственного достоинства, я  должна подготовиться ко всем экзаменам, и показать всем, чего стою. Обозлившись на собственную тупость, я со злости выучила все билеты по экономике. Видели бы вы физиономию экзаменатора, когда он понял у меня «отлично». С того самого момента моя самооценка взлетела выше Останкинской телебашни и я уже намного хуже подготовилась к зачёту по русской литературе, но к экзамену меня всё-таки допустили. А теперь МХК, аж страшно, что будет, если не сдам.

Войдя в холл перед аудиторией я обнаружила там большую часть нашей группы.

 - Аська! Ой, а ты знаешь, что случилось, - увидев меня прокричала Лиля Петровская, - Ленка, то, Фокина, того, в реанимации.        

 - Знаю, - тихо сообщила я, надеясь, что на этом расспросы закончатся, и я смогу доповторять билеты. Но не тут то было, не в меру любопытный Паша Сергеев решил уточнить:

 - А правда, что это ты её до реанимации довела?

 - Нет.

 - Ой, - вскрикнула Лиля, - это правда? Ася! Не поверю! Ты не способна! А всё же, расскажи, как это произошло?

Вот что за наказанье!

 - Лилечка, если б я довела Лену до самоубийства, меня бы уже посадили бы в СИЗО.

 - А это всегда успеется, - хмыкнул Паша.

 - Типун тебе на язык! – Иж ты, раскаркался.

 - Люди, кто мне может растолковать седьмой билет, - решила разрядить накалившуюся обстановку Анечка Потапова. Она терпеть не может конфликтов и старается гасить их в зародыше.

 - Седьмой билет, - пробормотала Лиля, - вот чёрт, нашла чего спросить! Это «Древнерусское зодчество и его проявления в архитектуре начала двадцатого века». Это ж ежу понятно, историзм, модерн там всякий…

 - Ага, «всякий» - развеселился Паша, - ты это Эвелине  объясни. К тому же, откуда в Древней Руси взялся модерн?

Спор плавно перетёк на МХК. Спасибо, Анюта, хоть конспекты пролистаю. Петровской-то, хоть о людях не хорошо говорить так, всё по барабану. Её папа, владелец сети ювелирных магазинов, давно оплатил учёбу в институте. Лилечка же не обременена моими принципами.  А Павел всё давно выучил, и сдаст экзамен на «отлично», вот и издевается теперь над остальными. Впрочем, для журналиста умение знать всё всегда и про всех отнюдь не лишнее.

Дверь открылась, из аудитории вышел Ваня Соркин. Бешено жестикулируя, он на одном дыхании сообщил:

 - Злая, до чёртиков, еле выбил четвёрку. Зовёт ещё одного человека.

     - Ася, иди, - хором произнесла оставшаяся часть группы.

Я не стала произносить риторический вопрос: «А почему всегда я?», просто вошла в аудиторию. У кафедры стояла Эвелина Егоровна. Увидев меня, она взглядом указала на билеты.

Эх, была ни была!

 - Восьмой, - сказала я, чуть не прыгая от радости. Господи, восьмой билет, «Передвижники и конфликт творческой интеллигенции с властью»!

 - Иди, готовься.

Какой готовься! Честное слово, такое ощущение, будто выиграла в лотерею. Хотя экзамен и есть лотерея. И везёт в ней далеко не каждый раз.

Так, передвижники. В 1863 году студенты Академии художеств отказались писать свои дипломные картины по установленным канонам. Этот протест был назван «бунтом четырнадцати». Ну вот и конфликт интеллигенции в лицах Крамского, Сурикова, Перова, Шишкина, Левитана и Васнецова с властью в лице правящего на тот момент императора Александра Второго. Естественно, свободы им хотелось, как и всем нормальным людям. Интересно, а что бы сказал Александр Второй, если б увидел работы художников-авангардистов?

 - Трофимова! – раздалось над аудиторией.

От неожиданности я подпрыгнула на стуле. Время то ещё вроде не вышло.

 - Трофимова, ввиду того, что Вам достался слишком лёгкий билет, я сокращаю Ваше время на подготовку. Прошу отвечать.

Интересно, а это законно? Надо будет узнать у Константина Дмитриевича.

Я подошла к кафедре и начала свой рассказ. В тот момент, как я дошла до поддержки творчества передвижников известным меценатом Павлом Третьяковым, Эвелина попросила меня подробнее рассказать о Третьяковской галерее. Как будущий журналист, я ловко ушла от наводящего вопросов в сторону русского меценатства конца девятнадцатого века. Эвелина хмыкнула, и попросила назвать выдающих меценатов.

И в таком духе прошло полчаса. Я сегодня была в ударе, по этому на все наводящие вопросы отвечала беззапинки, с наглым выражением лица. В общем, Эвелине Егоровне ничего не оставалась делать, как поставить мне «отлично».

Я вышла в коридор.

 - Ну как? – спросила Аня.

 - «Отлично»!

Счастье прямо-таки переполняло меня. Я сдала МХК! Я сдала его на «отлично»! И это-то в такой стрессовой ситуации! Какая же я всё-таки молодец! Раз уж я справилась с МХК, то и убийцу найти смогу. Ещё бы, какому-то убийце тягаться со мной, Асей Трофимовой.

  Гордясь собой, я села в машину. Что там у нас по плану? Поговорить со свидетельницей, якобы видевшей меня в момент убийства в доме Новикова. Вроде она работает там лифтёршей. По причине отсутствия пробок (удивительно) машина ехала по городу легко и быстро. Неприятные мысли отключились, и я стала обдумывать как я проведу лето. Ну в начале, конечно, поеду к родителям в Вену, погощу там недельки две и сразу в тёплые края. Сейчас, глядя на заснеженную улицу, так хочется полежать на тёплом морском песочке. А ещё хочется почерпнуть что-то для своего культурного развития – посетить какие-нибудь музеи, развалины… вообще люблю историю и исторические места. Совершенно не понимаю тех людей, которые съездив в Египет, на вопрос «как пирамиды?» отвечают нечто вроде «не знаю, не видел, я из отеля не выходил». Отдых должен быть культурным. Конечно, первые две недели очень хочется провести в блаженном ничего неделанье,  но потом приходит дикая скука. Уже не хочется видеть телевизор, который почему-то «всё время показывает какую-то фигню» и читать журналы в которых «написано одно и тоже, что других тем что ли нет!». Лучшей способ развеяться в данной ситуации – это сменить обстановку. Кто-то любит ходить в театры и на концерты, а я люблю музеи, причём только с исторической тематикой. Я вообще человек неординарный – люблю ничего не делать и чтобы при этом с кем-то общаться, слушать музыку и культурно проводить время, посещая исторические музеи.

Размышляя на отвлечённые темы, я незаметно доехала до дома Фёдора Новикова. Надо заметить, что дом хоть и был постройки тридцатых годов, смотрелся довольно презентабельно. У подъезда стояли скамеечки, а на них, явно обсуждая что-то интересное, сидели две старушки. Вот именно то что мне надо. Прежде чем идти к лифтёрше, нужно разведать обстановку. Поставив машину на сигнализацию, я направилась к лавкам.

 - Здравствуйте, вы не будете возражать, если я присяду сюда? – вежливость в данном случае – девяносто процентов успеха, остальные десять – настроение бабушек.

 - Садитесь.

Пару секунд старушки оценивающе смотрели на меня. Потом, очевидно не справившись  с любопытством вызванным моим приходом, одна из них спросила:

 - А что вы делаете в этом дворе? Вроде я вас тут ещё не разу не видела?

 - А вы всех тут знаете?

 - А как же.

Это уже радует. Значит единственный свидетель против меня – лифтёрша. Ну что ж, пора преступать к активным действиям.

 - И меня не видели? А я не похожа на знакомую Фёдора Новикова?

Бабули переглянулись, посмотрели на меня, и вторая изрекла:

 - Нет. Та рыжая была, совсем. И шубища такая длинная, аж пол подметает, дорогущая, небось! А вы, уж простите, в такой короткой обдергаечке, да и волосы, волосы её такие рыжие, словно пламя костра. А у вас, э, волосы по цвету напоминают морковку.

Я чуть было не заорала: «А я что говорила!». Естественно я не «какая-то рыжая». Интересно, чтобы сказала стилистка Соня, если б услышала такое по поводу моих волос? Очевидно нечто непечатное, потому как она девушка резкая на язык. Мои волосы – это моя гордость, их цвет подбирался долго с учётом того, чтобы рыжина выгодно оттеняла мои зелёные глаза. Сонечка посчитала, что мои природно-русые волосы должны быть с лёгким оттенком морковки. Она оказалась права, глаза засияли словно изумруды. Да только вот несведущие в стилистике старушки очевидно считают, что морковка – это некрасиво и обидно.

 - А вы при случае узнать её сможете?

Бабуси переглянулись, и хором ответили утвердительно.

 - А зачем вам это? – вдруг проявила бдительность одна из пенсионерок.

Тут в мою голову пришла одна замечательная мысль и я стала её озвучивать:

 - Понимаете, я двоюродная внучка вашей лифтёрши…

Вот чёрт, прокол, я же без понятия как зовут мою «двоюродную бабушку»

  - Петровны что ли?

 - ДА!  - Уф, мне сегодня, кажись, везёт, - так вот, моя бабуля мне говорила, что я очень похожа на девушку, которая довольно часто ходит сюда, к Новикову.

 - Уже не ходит. Он же, Федька-то, помер на днях. И она, баба его, его и убила. Я понятой была, и слышала что милиция говорит. А они воле трупа нашли документы этой рыжей, Асей звать. Тебя то как зовут?

 - Э… Катя.

 - Так вот Катя, ты на Асю не похожа, она повыше будет, потолше… Явно хорошо живёт. Никифоровна, помнишь, машина такая у ней была, красная, словно помидор. Дорогая явно…

 - Точно, - взвизгнула Никифоровна, - как она визжала, когда Васька из семьдесят шестой по ней мячиком попал!

 - Кто визжал? Ася? Или машина?

 - Так обе. Вася, из семьдесят шестой, случайно мячиком попал по машине этой Аси, сначала автомобиль заголосил, а потом и Ася присоединилась. Что-то про краску лепетала, вот я и решила, что машина очень дорогая, иначе чего шум поднимать? Или она истеричка, вроде молодая такая, а уже нервы больные. Я вон, старая и то здоровее, чем нынешняя молодёжь.

Разговор плавно переехал в совершенно не интересное русло проблем «отцов и детей». Как писал Лермонтов в своем бессмертном произведении о «дне Бородина» - «да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя…».  И ведь каждое поколение утверждает, что последующее значительно хуже его во всём. Если уж рассуждать логически, то такими темпами человек уже давно бы превратился в обезьяну. Просто большинство людей по натуре своей консерваторы, не принимающие ничего кроме своего мнения. А время идёт, в нашу повседневную жизнь внедряются новые технологии, призванные облегчить жизнь человечеству. Интересно, чтобы сказала моя прабабушка, если б ей показали бы компьютер или мобильный телефон? По этому моя позиция в данном вопросе – молчать, не вмешиваться в споры, и знать, что я всё равно умнее. Немного эгоистично, конечно, зато справедливо.

Тем временем бабули, совершенно не подозревая о моих мыслях, перешли на обсуждение некой Светки из пятьдесят четвёртой квартиры, которая, по их мнению, «всем своим видом порочит честь нашего двора». Прям начало восемнадцатого века, а не свободная страна. Буркнув нечто вроде «пойду к бабушке» я поспешила зайти в дом. С лифтёршей тем более надо теперь поговорить. Вот пусть пойдёт к Владимиру Юрьевичу и скажет ему, что ни разу не видела меня в этом доме.

Я подошла к двери подъезда на которой был прикреплён кодовый замок самого простейшего вида, то есть кнопочки, определённую комбинацию из которых необходимо нажать одновременно, чтобы войти. Ну что ж, это для нас не проблема. Очень хочется узнать, кто считает, что это устройство сможет защитить жильцов от проникновения в их дом нежданных гостей? Хорошо, первые полгода действительно подобрать код будет не так то просто, но по прошествии многих лет краска на кнопочках стирается, и ваш код уже видно невооружённым взглядом. Хотя, если уж кто-то на самом деле решил пробраться в ваше жилище, то его ничто не остановит. Сколько происходит квартирных краж? Ладно, хватит грустных мыслей.

С самого начала я думала, что лифтёрша – некий синоним консьержки, однако я ошибалась. Как только я поднялась по лестнице от двери я увидела лифт. Честное слово, вижу такую конструкцию первый раз в жизни: металлическая клетка размером с грузовой лифт в одном из крупнейших универсамов, состоящая из сплетённых между собой прутьев. Дверь, тоже внушительных размеров,  была украшена сообщением: «Стучите громче, звонок не работает». Я постучала. С лязгом и скрипом дверца отворилась и я вошла внутрь. Лифт, как лифт, только большой…

 - Вам на какой этаж? – раздался голос откуда-то сбоку. Я подпрыгнула от неожиданности.

Обернувшись на голос, я увидела маленький стол с телефоном, за которым сидела крохотная старушка.

 - Я к вам.

 - Ко мне? – она очень удивилась, - опять из милиции, но меня ведь уже допрашивали. И я сказала, всё что знаю.

 - А теперь повторите это, пожалуйста, ещё раз.

Великолепно, даже врать ничего не пришлось.

 - В тот день я как всегда была на работе. Сидела вот здесь и книжку читала. Тут входит эта фифа рыжая, размалёванная – ужас! «Давай, бабка, - говорит, - вези на четвёртый». Я её сразу и запомнила, хамства, знаете ли, не переношу. Всю жизнь ко мне уважительно относились. Я ведь учёная, кандидат технических наук, только вот пенсия у меня маленькая, по этому и подрабатываю лифтёршей. А что, работа не такая уж хлопотная, сидишь в тепле, книжку читаешь. Люди-то по большей части лестницей пользуются. А эту красотку я от злости запомнила. Особенно в её облике выделялась причёска: волосы подстрижены  не ровно, в разные стороны…

Ага, объёмная стрижка называется. У меня как раз подобная, плохо дело.

 - … и рыжие, постойте, подойдите-ка поближе…

Я выполнила требуемое. Не может же она меня вправду опознать, раз я тут ни разу не была.

 - Да, причёска у неё, как у вас и фигура… Если б не знала, что вы из милиции, посчитала бы что вы и есть Ася.

Вот слепая! Не рыжая я, бабки у подъезда же сказали, что у Лжеаси волосы ярче чем у меня, и оттенок цвета более насыщенный. Хотя, тут довольно-таки темно, а бабуля-лифтёрша не производит впечатления хорошо видящей особы, вон какие толстенные очки у неё на носу.

 - Мало ли в мире похожих людей,  - философски заметила я, злясь на то, что от убийственных для меня показаний лифтёрши отделаться так и не удалось.

 - Да… и вот, Ася  вышла из подъезда буквально через десять минут, после того, как поднялась на четвёртый этаж. Меня это удивило, но потом приехала милиция, и я поняла, это именно Ася убила, я могу вам ещё раз это повторить!

Вопросов у меня явно больше чем ответов. Во-первых: кто, если не лифтёрша, вызвал милицию? Во-вторых: с чего лифтёрша решила, что Лжеася кого-то убила и что зовут её именно Ася? Хотя на этот вопрос может быть и очень простой ответ: милиция сообщила, ведь лифтёрша была понятой. Или не была? Так, следователь из меня никудышный. Я достала блокнот и приступила к «допросу»:

 - Пожалуйста, ответьте, для протокола, на следующие вопросы: ваше фамилия – имя – отчество?

 - Загородцева Регина Петровна.

 - Род занятий? – я старалась добавить в голос как можно больше официальности, дабы меня не заподозрили во лжи. Но Регина Петровна, судя по всему, абсолютно не сведуща в законодательстве, в противном случае она бы в два счёта раскрыла бы меня: сама я не представлялась, не показывала документов, и не сообщала своё звание.

 - В данный момент я пенсионерка, работаю лифтёршей в этом доме, но раньше я была…  

Понеслась душа в рай!

Выслушав двадцатиминутную лекцию о том, как было замечательно жить раньше и как невозможно сейчас, я, наконец, смогла продолжить задавать вопросы.

 - Помните, во сколько пришла гражданка Трофимова?

 - Это кто ж такая?

 - Следствием было установлено, что фамилия Аси – Трофимова. На месте преступления был найден её кошелёк.

 - А, ясно. Ася пришла где-то в районе десяти вечера. Поднялась на четвёртый этаж, и выбежала из подъезда спустя десять минут.

Хорошо, это я уже слышала.

 - А кто вызвал милицию?

 - Отец Фёдора.

Замечательно, а раньше сказать было нельзя? Значит помимо полуслепой профессорши ещё и отец Новикова (на него надежды больше) может подтвердить, что это не я убила Фёдора. Хотя, странно это всё, если не сказать больше. Следователь ни слова не сообщил про отца Фёдора, вызвавшего милицию. Но это же невозможно, получается он был прямым свидетелем убийства своего сына! Но это уму не постижимо!

Словно прочитав мои мысли, Загородцева пояснила:

 - Он, Алексей Алексеевич, глухой, по этому он никого и не слышал, и не  видел. Зашёл на кухню – а там на полу труп Фёдора, в луже крови. Естественно, Алексей тут же вызвал милицию. А я сразу им сказала, и вам повторяю сейчас: убийца – Ася. Что вам ещё не ясно?

 - Маленькие формальности, - стараясь не показывать своего возмущения и злобы сообщила я, - вы проходите свидетелем по делу об убийстве, это значит, что вас могут в любое время вызвать на допрос. По этому приготовьтесь, это такая нервотрёпка – Владимир Юрьевич очень дотошный следователь.

Чтобы хоть как-то отыграться, я решила запугать лифтёршу и капитально испортить ей настроение. Однако она решила так просто не сдаваться: достала из стола бумагу и написала на ней свой адрес и телефон. Понятно, типа «вам надо, сами и приезжайте». Ну что ж, правильно и вполне обоснованно, если учесть, какую околесицу я несла минуту назад.

Вежливо попрощавшись я вышла из подъезда, села в машину и поехала домой.

Ну вы на неё посмотрите! А ещё научный работник. Заладила «убийца – Ася», она меня и не видела ни разу! Кто ей давал право меня обвинять? Такими темпами я и сама поверю, что убила Фёдора. Спокойно, Ася, спокойно. Ты ещё не сошла с ума, ну и что, что разговор сама с собой – первый признак шизофрении, в этом мире меня никто так хорошо не понимает, как я сама. И в подобных ситуациях я могу доверять лишь себе.  

Аутотренинг позволил мне собрать свои мысли в кучу и начать мыслить логически. Есть один шанс из тысячи, что Фёдор в день своего убийства увидел «Асю» первый раз в жизни, но с учётом всего выше выясненного они были знакомы давно, ведь «Ася» чётко знала адрес, куда ей идти, значит ей его сообщили, скорее всего сам Новиков. Тут мне в голову пришла совершено бредовая мысль: а что, если это не подстава под меня, может «Ася» всего лишь ночная бабочка, промышляющая грабежами? Встретила меня в каком-нибудь бутике или вообще на улице и позаимствовала мой кошелёк, в котором «удачно» оказалась дисконтная карта на моё имя. Позаимствовать позаимствовала, а после убийства потеряла рядом с трупом. Может быть таких совпадений и не бывает, но ведь вся наша жизнь – череда случайностей. Тогда найти «Асю» будет очень трудно, я не говорю «невозможно» потому как когда я злая, для меня нет ничего невоплотимого.

И всё же возьмём первоначальную версию, по которой Фёдор был знаком со своей убийцей. На фоне неё моя вышеизложенная мысль – полнейший идиотизм. Кажется в последнее время я вообще разучилась думать, ведь если мой кошелёк, найденный на месте преступления и внешность «Аси» ещё хоть как-то можно списать на случайность, то Ленкина попытка самоубийства и её предсмертная записка может означать лишь то, что меня планомерно подставили. А Ленку пытались, слава богу, неудачно, убить (не может же она в самом деле перепутать лучшую подругу с какой-то сволочной особой и вследствие этого наложить на себя руки).

Прокрутив всё это в голове, я составила для себя примерный план действий: для начала пообедать, а то уже в районе четырёх, а в желудок, кроме утреннего кофе, больше ничего не попало, так и до гастрита недалеко. Затем хорошо бы опросить Алексея Новикова,  может он чего интересного поведает.           

Но прежде я достала мобильник и набрала номер справочной больницы. Выяснилось, что состояние Лены «по-прежнему стабильно тяжёлое» и никаких гарантий нет.

 

Где-то через час я уже стояла у квартиры Новикова. Вполне мило: на чисто убранной лестничной клетке перед окном стояло в большой кадке непонятное растение – толи пальма, толи фикус, толи их гибрид. На площадку выходило всего две квартиры, одна оббита жутко обшарпанным серовато-мутноватым дерматином, другая кожей цвета «кофе с молоком». Сразу на контрасте чувствуется кто сколько зарабатывает.

Алексей Алексеевич Новиков жил за «дерматиновой» дверью. Моя попытка позвонить в квартиру при помощи дверного звонка закончилась безрезультатно. Более детально осмотрев стену, я обнаружила три разноцветных проводка, торчавших из неё. Ладно, решив не сдаваться, я постучала носком сапога по косяку. Ноль эффекта, разве что кожа на обуви легка поцарапалась. Вот жалость! Остроносые ботиночки у меня долго не живут и эти не исключение – я купила их лишь в ноябре.

Интересно, в кого я такая упёртая? В папу или маму? Очевидно в обоих. Развернувшись, я стала долбить по обшивке каблуком, выкрикивая для верности: «Алексей Алексеевич, откройте! Мне очень нужно с вами поговорить!». Через десять минут моих воплей, не выдержала новиковская соседка. Из-за кожаной двери высунулась хорошо уложенная женская голова. Внимательно всмотревшись в черты лица незнакомки, я с удивлением узнала в ней Свету – я с ней хожу в один фитнес клуб. Вот удача так удача!

 - Привет, Света! – радостно сказала я. И хоть Светлана была старше меня лет на двадцать, в кругу молодящихся богатеек принято обращаться друг к другу исключительно на «ты» и по имени. Даже если вы в курсе, что ваша собеседница давно справила  пятидесятилетний рубеж, иначе как «Танечка (Анечка, Верочка, Полечка, Олечка…)!» ей сказать нельзя.

Светлана – скучающая домохозяйка. Её муж занимается нефтяным бизнесом и находится в вечных разъездах, а Светочка занимается собой: маникюр, педикюр, стилист-визажист, фитнес клуб… В наше время наука придумала кучу средств чтобы из пенсионерки за сравнительно малый период времени соорудить пионерку. Однажды в салоне, во время окраски головы, я из любопытства решила полистать журнал, в котором красочно и подробно были описаны новинки современной косметологии. Силикон, ботокс, лазерное удаление морщин, стволовые клетки, выделяемые из собственного пупка. В общем мрак, даже страшно становится при одной мысли о том, что лет эдак через пятнадцать мне придётся испробовать все эти прелести на себе. Но Светлана вполне нормально переносит все эти процедуры и выглядит практически как моя одногодка.

 - Ася! Какими судьбами? – как всегда весело спросила она, слава тебе господи, не подозревая о моих мыслях относительно её возраста.

 - Да вот, зашла к соседу твоему, Фёдору, а у него дома почему-то никого нет. Не в курсе, куда он подевался?

Света затолкнула меня в квартиру и, сделав скорбно-траурное выражение лица, произнесла замогильным голосом:

 - Он недавно скончался. Его убили.

Ну и так знаю, но чтобы не отступиться от своей версии моего прихода к Новикову, мне пришлось выслушать длинный и обстоятельный рассказ о приезде милиции и о том, как лежало тело и какой это был удар для Светы, что её заставили смотреть на труп.

Через полчаса, выслушав всё это и попутно выпив две чашки кофе, я наконец стала задавать интересующие меня вопросы:

 - А у милиции есть какие-нибудь версии?

 - Да они считают, что его убила его девушка. А я её тут, кстати, однажды видела. На тебя похожа - мрак. Правда, потом я поняла что одежда её – лишь дешёвая подделка под твою. Волосы совсем рыжие и ногти – я на них особое внимание обратила. Короткие и неровно накрашенные.

Я машинально взглянула на свои руки. Аккуратные, длинные, нежно-розового цвета, в стиле «французский маникюр», подпиленные под миндалину, ногти.

- В общем, я сначала этому никакого значения не придала, - продолжила Светлана, - а потом увидела странную сцену. Ты же видишь, дом у нас шикарный, потолки под четыре метра, комнаты просторные… Сейчас такого жилья не строят, даже в элитных домах. И соседи здесь по большей части милые интеллигентные люди, творческие или научные деятели и их потомки. Мои родители – музыканты, квартира мне от них досталась, когда муж решил, что неплохо бы нам улучшить жилищные условия и переехать в какой-нибудь жилой комплекс с развитой инфраструктурой, я сильно возмутилась и устроила скандал. В итоге нам пришлось ограничиться евроремонтом.

Так о чём я, а, о Новиковых. Алексей Алексеевич – доктор наук. Разрабатывал в своё время какую-то систему от вредителей, работающею благодаря ультразвуковым волнам, да чего-то не додумал и теперь глухой ходит. Жена его бросила и смылась в неизвестном направлении вместе с сыном. Где-то год назад подхожу к своей квартире и вижу, что новиковскую дверь безуспешно  пытается открыть какой-то парень. Я уж подумала, что вор, закричать захотела. А он так вежливо представился: «Я – Фёдор Новиков», а потом добавил: «к отцу пришёл, а ключ замок не открывает». Ну я ему объяснила, что, по всей видимости с той стороны в замочную скважину воткнут ключ. Потом достала мобильник и позвонила Алексею Алексеевичу – у него телефон со световым датчиком и определителем. У нас с ним (в смысле с Новиковым старшим, а не с телефоном) договор, если он видит, что ему звоню я или мой муж, то он идёт и открывает дверь. Следить за семейной встречей я не стала, ушла к себе. Фёдора видела тут ещё не один раз.

Знаешь в чём, помимо не слишком высоко развитой инфраструктуры, заключается недостаток этого дома? В том что горе-архитектор, проектировавший его, посчитал, что расстояние между соседними балконами в сорок сантиметров – это вполне нормально. Раньше неудобств, связанных с этим, я и вправду не замечала, но не далее как две недели назад я вышла на балкон покурить и услышала странный разговор, доносящийся из квартиры Новиковых. Различила я два голоса: один высокий, даже визгливый, женский, а второй явно принадлежал Фёдору. Сейчас постараюсь воспроизвести этот диалог:

 - Ты с ума сошла, тебе ведь никто не поверит! – орал Фёдор.

 - Ещё как поверят! – не соглашалась его собеседница, - что во мне такого, чего нет у неё? Манеры? Не смеши меня – она ведёт себя как уличная торговка! Одежда? Её любимый стиль одежды  продранные джинсы и задрипанная курточка, скажешь издалека видно, что это не эксклюзив? Чем я хуже? Чем?!

 - Тем  что у неё нет комплексов, она ведёт себя раскрепощено, и ей, в отличие от тебя, глубоко плевать, что о ней подумают.

 - А откуда это, дорогой ты мой, у тебя подобная информация? Скажешь, общался с ней? Ну так и катись на все четыре стороны, раз ты её так уважаешь!

 - Единственное, что у тебя с ней общего, так это жутко истеричный характер. Я с ней не общался, но как будущий психолог, умею делать выводы.

  - Выводы? А я тебе безо всякого образования щас вывод сделаю! Не нравится мой план, иди далеко и надолго, тебя никто не заставляет помогать мне! Но тогда на деньги не рассчитывай. Я найду себе более сговорчивого партнёра и отдам ему твою долю.

 - Ладно, Мила, не кипятись.

 - Я спокойна. Какие у тебя новости? Стоп, мне холодно,  закрой балкон.

Больше я ничего не услышала. Но и этого мне хватило, чтобы понять, что сия особа вполне способна на убийство.

 - А ты точно слышала, что Фёдор назвал собеседницу «Мила»?

 - Да.

Уже что-то. Значит эту сволочь, подставившую меня зовут Мила. Скорее всего полное её имя Людмила. Но в моём окружении нет ни одной Люды! Что же я ей сделала?

 - Так что не увидишь ты больше Фёдора.

 - Спасибо за информацию.

 - А ты в следующий понедельник на аэробику пойдёшь?

Разговор перешёл от темы убийства к теме фитнеса. Поболтав ещё с полчаса, я попрощалась и поехала домой, переваривать полученную информацию.

Сидя в кресле и поедая крекеры, я размышляла над произошедшим. Судя по всему, Мила и Фёдор задумали какую-то гадость, и у меня есть все основания полагать, что эта гадость должна была быть направлена против меня. Фразы: «тебе никто не поверит» и «ещё как поверят, чем я хуже» вместе с тем, что Света сказала что Мила очень походит на меня наводят на подобную мысль. Нечего себе, меня она, видите ли, заменить решила! Неужели она на самом деле полагает, что ей поверят? Я не какая-нибудь тётя Клава из провинции, а очень даже известная в городе личность.

И отношение ко мне Милы меня очень покоробило: «ведёт себя, как уличная торговка», «ходит в задрипанной курточке». Да видела бы она, сколько стоит эта «задрипанная» курточка! Я всегда веду себя так, как мне подсказывает сердце, терпеть не могу лицемерства. Я считаю, что коли не любишь человека, так и скажи ему об этом в лицо, с конкретным указанием, что именно ты терпеть не можешь. А улыбаться в лицо и разводить за спиной сплетни это низко. Хотя по своему социальному статусу я вынуждена появляться в определённых кругах, я никогда не распространяю светские сплетни, за что меня, может быть, и недолюбливают. Но честно говоря, мне совершенно всё равно, что обо мне могут болтать. Я это я. Второй Аси Трофимовой нет и не будет. Да, пусть эта Мила считает, что я веду себя как базарная баба и одеваюсь как оборванка. Мне нравится мой стиль одежды и манера поведения, если кого я и не устраиваю, то это не мои проблемы. Я не позволю никому себя обижать. Составив мой психологический портрет, Фёдор забыл упомянуть, что помимо истеричности мой характер сдержит ещё такие черты, как обидчивость, мстительность и целеустремлённость. Так что я эту Милу из-под земли достану, и тогда она у меня получит.

Решив это, я пошла на кухню готовить ужин. Тут следует заметить, что готовить я не умею в принципе. Обычно мой рацион составляет фаст-фуд, разнообразные полуфабрикаты и еда, которую иногда готовит домработница Роза. К плите я практически никогда не подхожу, за исключением особых случаев и тех дней, когда у меня, как сейчас, особо пакостное настроение. Чтоб такое приготовить? В мозгу мигом всплыли названия блюд, которые я обожаю. Однако, трезво оценив свои силы,  я поняла, что из всего перечня я могу приготовить лишь несколько блюд, а именно: картошка жаренная, салат «Цезарь», отбивная из куриного филе, торт «Шарлотка». Подумав, я уговорила себя отказаться от «Шарлотки» (лень возится с взбитыми белками, потом мыть противень, и вообще сладкое вредно для фигуры) и от отбивной, вследствие чего сам по себе отпал салат (его без курицы не приготовишь). Ну что ж, поехали жарить картошку.

Кто спрятал сковороду? Так, нет, сначала надо почистить картошку. Три картофелины мне хватит? Наверное. Где нож для чистки овощей? Господи, кто придумал сию адскую машинку? Ни фига не счищает, благодаря нему картошка постоянно выпадает из рук… Прощай, маникюр! Надо было надеть перчатки. С грехом пополам я всё-таки очистила две картофелины (на третью моего энтузиазма не хватило), и задумалась над другой вещью: что сделать раньше – порезать картофелины, а потом налить масло на сковородку, или разогреть сковороду, и пока масло закипает, успеть нарезать клубни. На свою беду я выбрала второе. Приношу искренние соболезнования тем, кто вынужден готовить еду ежедневно. Это ужасно. По закону подлости масло закипело намного быстрее, чем я успела нарезать картофелины. Решив не сдаваться, я засыпала в сковороду нарезанную часть и продолжила работу. Сковородку я заполняла маленькими порциями, из-за чего получилась дикая ситуация: одна часть кусочков стремительно начала превращаться в угольки, а другая всё ещё находилась в сыром состоянии.

Не буду описывать, как я дожаривала это блюдо и как делила его по принципу съедобно-несъедобно. Скажу лишь что ужин этот я запомню надолго. Чтоб я ещё раз подошла к плите ближе чем на пушечный выстрел! Да ни в жисть! Засунув посуду в посудомойку я отправилась спать.

 

Утро тоже не обошлось без приключений. Сначала я обнаружила, что у меня закончился кофе. Ладно бы только это, в доме у меня всегда хранятся пакетики с растворимым каппучино. Для его приготовления я решила вскипятить чайник. Долго ждала, минут десять наверное – ноль эффекта. Чайник решил сломаться именно сегодня. Как я уже говорила, я человек упёртый, по этому я стала размышлять, над альтернативными методами приготовления кофе. Самое странное, что я вскоре вспомнила, что у меня в шкафу лежит милый чайничек со свистком. Купила я его к набору посуды одинакового серебристо металлического дизайна – кастрюли, ковшик, дуршлаг, сковорода и чайник для кипячения воды на плите. Здорово, сейчас вскипячу в нём воду и наконец-таки выпью свой утренний кофе. Ха, наивная. Когда чайник засвистел, я поняла что забыла продумать, как налить из него воду в кружку. В теории всё просто, а вот на практике… Облив полкухни кипятком, я всё-таки сумела залить пакетик. Позорно бежав с места боевых действий в гостиную, я села там на кресло и стала придумывать себе план действий на сегодня.

Первое – съездить в домоуправление и узнать там где прописан Фёдор Новиков, насколько я поняла, его мать упорхнула от оглохшего ученого в не известном направлении, но не могла же она исчезнуть в никуда. Должна остаться запись в домовой книге. Всё-таки я считаю, что искать Милу в моём окружении будет намного сложнее, чем в новиковском.

Второе – позвонить адвокату и узнать, как там поживает моё дело и Владимир Юрьевич, чтоб ему начальство выговор объявило. А то придумал милую забаву: обвинять ни в чём не повинную Асю Трофимову в убийстве. А может он в сговоре с Милой?

Как всегда в неурочное время зазвонил мобильник. Странно, первый раз вижу такой номер:

 - Алло.

 - Ася? Это Ирина Николаевна. Я из больницы звоню. Лене стало хуже, но она пришла в себя и очень хочет тебя видеть, приезжай как можно быстрее.

Пошли короткие гудки. Я замерла посреди комнаты, в одной руке держа кружку с недопитым кофе, в другой – мобильный телефон. Суть сообщённого мне Ириной Николаевной дошла до меня лишь через несколько секунд. Лена пришла в себя, но её состояние стало хуже. Что может быть хуже комы? Господи боже! Ленка, только не это, нет она не может умереть!

Бешено бегая по дому я одновременно одевалась, красилась и пыталась дозвониться в больницу. Последнее получилось плохо, точнее вообще никак – «справочная» повесилась на телефонном проводе. Ну и ладно, приеду, узнаю всё на месте. Как назло началась метель. Моя бедная машина превратилась в сугроб. Времени на расчистку снега у меня не было, по этому я кое-как смахнула его с двери и села в машину. Включила дворники. Пультом дистанционного управления открыла ворота и на полной скорости понеслась по шоссе.

В голове плыли грустные мысли и как я ни старалась себя успокоить, ничего не получалось. С Леной я знакома с первого класса, за эти годы она превратилась в нечто вроде моей сестры. Мы с ней даже крупно не ссорились за это время, что, учитывая мой характер, вообще не бывалая редкость. Из глаз закапали слёзы. За что? Каким боком Ленка оказалась замешана в этой идиотской истории? Если уж решили задумать что-то против меня, так зачем трогать мою лучшую подругу? А может Мила ставила своей главной целью убить Лену? Абсурд. Елена Фокина за всю свою жизнь никому и никогда не делала гадостей. Она просто не могла никому навредить. Специально. А, может, она увела у Милы парня? Что ж вполне может быть. Да только зачем тогда ей, Миле, такая хитроумная операция с подставой меня?

Я с трудом вписалась в поворот. Странно, такое ощущение, будто… поспешив проверить свою догадку, я вжала в пол педаль тормоза. МАМА!!! Отказали тормоза! Что делать? Нет, прыгать из салона на полном ходу затея глупая. Спасибо дорога прямая и ровная. Спокойно, Ася, спокойно. Дорога пустынна, автомобилей на ней больше нет. Это не горный склон, а обыкновенная пригородная магистраль. На худой конец я пристёгнута и в машине есть подушки безопасности, только доводить до этого крайнего случая мне что-то совсем не хочется. Что же делать? Может позвонить в службу спасения? И что они смогут сделать? Ладно, попробуем вспомнить молитву, хоть какую-нибудь, господи-боже, спаси меня и сохрани, я ещё жить хочу, у меня ещё на земле много дел, мне надо найти убийцу Новикова… Внезапно машина фыркнула и… остановилась. Я в полном изумлении, словно баран на новые ворота, уставилась на руль. Бывает же так! Чудеса, да и только. Однако, взглянув на приборную панель, я поняла, что чудесами тут и не пахнет. Бензобак был пуст. Никогда ещё моя безалаберность не радовала меня так, как сейчас. Молодец, Асенька, умница! Забыла вчера заехать на заправку!

 Радость была не долгой. Я вспомнила, зачем меня понесло в город и чуть не разрыдалась от бессилия. Как же я теперь попаду в больницу к Лене? Руки сами по себе набрали на мобильном номер автосервиса. Долго объяснять суть проблемы не пришлось, и скоро приехала машина с эвакуатором. Когда мой бедный Фольксваген повезли на ремонт в автосервис, я вызвала такси.

Самое странное, что до больницы я добралась быстро и без приключений (может на самом деле высшие силы вмешались в мою судьбу, было бы неплохо). Прямо рядом с входом, в холе, располагалось окно с гордой вывеской «справочная». За ним восседала угрюмая тётка лет шестидесяти с вязанием в руках.

 - Здравствуйте, вы не подскажите, в каком отделении и палате лежит Фокина Елена Ивановна?

 - Ходят тут, ни больным, ни врачам покоя не дают! – пробурчала тётка, однако информацию посмотрела, и даже сообщила её мне, - шестой этаж, палата сто пятьдесят семь.

Я было направилась к лифту, на «справочная» окликнула меня:

 - Эй, куда в уличной одежде потопала? Инфекцию по больнице разносить? Куртку в гардероб, и бахилы купи!

Я пошла выполнять инструкции. С курткой проблем не возникло, а вот бахилы меня возмутили. Точнее не сам факт того, что на мои сапожки мне придётся надевать полиэтиленовые чехлы, а их внешний вид. В этой больнице продавались ношеные бахилы, и продавались ни много ни мало за двенадцать рублей. Знала бы, прихватила бы из фитнес клуба новые забесплатно. Я не жадная, просто очень брезгливая, но иного выхода не было и пришлось купить использованные. Вот странность, значит мои сапоги, в которых я ездила в машине, разносят инфекцию, а не один раз ношеные бахилы – стерильно чисты.

Страшно возмущённая, я пошла разыскивать сто пятьдесят седьмую палату. Вы можете мне не поверить, но лифт в этом учреждении, носящем имя районной больницы номер семь, не работал. На его дверях висела прилеплённая скотчем бумага, сообщающая, что лифт не работает по техническим причинам. Пришлось идти по лестнице, сделанной на совесть: высокие мраморные ступени и длинные пролёты. В момент постройки здания больницы, были в моде гигантские постройки и максимализм во всём, в том числе и в высоте ступенек. Вот только непонятно, если не работает лифт, как транспортировать по этой лестнице тяжелобольного из приёмного отделения, которое находится на первом этаже, скажем в операционную на шестой? Так и не додумавшись до ответа на этот вопрос, я осилила лестницу. Бедные мои ноги! А ведь ещё в низ идти.

Около сто пятьдесят седьмой палаты сидела Ирина Николаевна.

 - Здравствуйте, как Лена?

 - Асенька? – Фокина старшая сказала это таким тоном, как будто моё появление здесь было для неё величайшей неожиданностью, - что ты тут делаешь? Лена сейчас по-прежнему в коме и у врачей нет прогнозов по поводу её состояния.

 - А разве вы мне не звонили с просьбой приехать сюда? – ошарашено спросила я.

 - Что ты! Нет, конечно. Зачем?

Действительно, зачем? Интересное кино получается. Кто-то же мне звонил? Кто-то, представившийся Ириной Николаевной. В этой ситуации радует только одно – Лене не становилось хуже, и у неё по-прежнему есть шансы на выздоровление.

 - А можно к Лене?

 - Ты что! Она всё равно без сознания и не увидит тебя. Да и вряд ли после произошедшего она захочет видеть тебя.

Да что ты будешь делать! Опять меня считают подлой злодейкой, отбившей у лучшей подруги парня. Даже при всём желании, я бы ни смогла никого у Ленки отбить, нет она бы не стала бы со мной ссориться, она просто бы меня пристрелила бы меня на месте. К тому же зачем мне чужой парень? Раз он легко смог уйти от моей подруги, значит и меня с такой же лёгкостью на кого-нибудь променяет. К чему мне лишний стресс?

 - Ирина Николаевна, вы можете мне не верить, но всю свою  сознательную жизнь я дружу с Леной. Со скольких лет вы меня знаете?

 - Ну с семи где-то… Но я не понимаю, к чему этот разговор.

 - Ирина Николаевна, вы помните, чтоб за все эти годы я сделала Лене хоть одну гадость? В чём я её за это время подвела?

 - Ни в чём, но в милиции, следователь Владимир Юрьевич, сообщил мне, что ты убила Фёдора, предварительно уведя его у моей дочери!

 - Чепуха. Я про этого Фёдора узнала лишь тогда, когда, меня вызвали на допрос. А в тот день, день убийства, я вполне мило общалась с Леной, мы посидели у неё, попили чай и где-то около полуночи я уехала домой. Лена была в хорошем расположении духа и ни о каком самоубийстве и не помышляла. Что случилось – мне не ясно, но я полагаю, что меня подставили. Кто-то хочет от меня избавиться. Сегодня мне позвонила какая-то женщина, представилась вашим именем и, типун ей на язык, сказала, что Ленка при смерти. Я бросилась в больницу, и на обледенелой пригородной трассе у меня вдруг отказали тормоза. Может, это, конечно, случайно, но вместе со звонком наводит на определённые подозрения. Как вы считаете?

 - Я тебе верю, и знаешь, ещё почему? Леночкина записка была отпечатана на принтере. Ты знаешь, она любит компьютер, но такие личные вещи, она всегда пишет от руки. А тут, в разгневанном состоянии включить компьютер, написать текст, распечатать его, а после выпить таблеток… Это не в Ленином духе.

 - Знаю. Странно, я сразу не уточнила, про записку. Ладно, я пойду, если что-то прояснится, позвоните мне, но чтоб я поверила, что это именно вы, скажите «я – не Мила».

Выйдя из больницы я села в первый попавшийся автобус и стала бесцельно кататься по городу. Мила – сволочь. Найду – мало ей точно не покажется, я всегда мщу своим врагам. Хотела меня в тюрьму засадить? Сама там окажется. Убить решила, нет, ответных мер я принимать не буду, но последние мгновения её свободы, постараюсь отравить, как смогу. Но для этого мне надо сначала её найти. И неплохо бы мне в этом помогли материалы дела об убийстве. А добыть их мне может помочь…

 - Алло, Константин Дмитриевич, как там мои дела?

 - Не очень хорошо. Ася,  количество улик против вас не уменьшилось, следователь уже с полной уверенностью считает, что убийца – это вы. Я тут подумал, может вам уехать куда-нибудь, например, в Вену, к родителям, а лучше на какой-нибудь курорт, типа Канарских островов.

 - А как же подписка о невыезде? – глупо переспросила я, сама уже прекрасно понимая, что ситуация настолько плоха, что адвокат предлагает мне смыться в дальние страны подальше от Российского правосудия, которое уже решило посадить несчастную Асю Трофимову за решётку, - я подумаю над вашим предложением, но мне надо увидеть дело.

 - Дело? А оно Вам зачем?

 - Увидеть ещё раз улики против меня. Так добудете, или как?

 - Постараюсь, Ася, постараюсь. А вы покупайте билеты, пока вас в розыск не объявили.

Я закрыла телефон. Тоже мне, адвокат. Он мне не верит! Интересно, за чем он нужен папе? Да этот Константин Дмитриевич просто бежит от проблем. А это не в моём стиле. Я-то знаю, что не убивала. Значит это можно и доказать. Жалко материалы дела,  похоже, почитать не удастся. Ну ничего. Расследуем всё своими силами, раз следствие зашло в тупик и начало подозревать меня. Что там у меня было по плану? Домоуправление.

Я вышла из автобуса и стала соображать, как же мне до этого самого домоуправления доехать. Как же хорошо было ездить на своей собственной машине – куда хочу – туда и рулю, всегда сижу, слушаю любимую музыку… Если в городе я хоть как-то и ориентируюсь, то в маршрутах наземного транспорта – нет. Пришлось ловить прохожих и спрашивать у них, как я смогу добраться до домоуправления, благо я знала его точный адрес. После весьма недолгих расспросов я выяснила, что мне необходимо сесть на девятнадцатый троллейбус и доехать на нём до предпоследней остановки. Как законопослушная гражданка, я потратилась на билет и теперь, сжимая его в руках, стала  изучать систему пользования турникетом, которым не так давно оборудовали практически весь общественный транспорт нашего города.

Подъехал троллейбус, и  я, как назло единственная пассажирка, зашедшая на этой остановке, стала практиковаться в использовании турникета. Чтоб изобретатель этой адской машинки всю жизнь ей пользоваться! Чтоб горе чиновникам, решившим что это лучший способ сбора за проезд, каждую ночь кошмары снились! Чтоб Мила, или кто-то по её просьбе лишивший меня возможности передвижений на мое машине, поперхнулась, навернулась, поломала бы себе всё, что ломается… Пять раз засунув билет в прорезь турникета, я не добилась никакого результата, гадкое устройство только моргало красными лампочками, пищало и сжирало поездки одну за другой. Ах ты гадость такая, ну я тебе сейчас устрою. Я со всей силы пнула преграждающую мне путь крестообразную конструкцию, она неожиданно для меня поддалась и я, естественного не ожидая этого, пролетела в салон и с огромным трудом устояла на ногах. Однако. Оказывается, надо было просто толкнуть барьер и всё. Это скорее всего и в правилах пользования было обозначено, только в голове они у меня не задержались ни на секунду – я думаю только о расследовании.

Стоп, а если я, как и с турникетом, ищу разгадку не в том направлении? Если в моём Фольксвагене действительно кто-то намудрил с тормозами, то сделать это можно было лишь ночью. Машину в гараж я не завозила, а зря, потому как это облегчило злоумышленнику задачу. Интересно это была Мила, или она нашла себе сообщника. Скорее всего нашла, ведь вряд ли она имеет образование автослесаря, а простой девушке, такой как я, испортить тормоза не реально, потому как я даже не предполагаю где они находятся и как работают. Да и сообщник этот запросто мог укокошить Фёдора.

Выйдя на нужной остановке, я направилась в домоуправление. В кабинете с табличкой «приём населения ведёт Кузенко Полина Павловна», за столом, заваленным какими-то бумагами восседала полная тётка лет шестидесяти со зловещей физиономией.

 - Здравствуйте, я разыскиваю своих родственников, Новиковых. Алексей Алексеевич живёт тут в вашем районе, а жена его после развода забрала сына Фёдора и уехала куда-то. Я хочу узнать, куда именно.

Кузенко нахмурила брови, и загадочно произнесла:

 - Тысяча.

 - Чего «тысяча»?

 - Рублей. С вас за информацию.

Ни черта себе тарифчики. Может у неё эта сумма и в прейскуранте на оказание услуг указана? Что-то я раньше не слышала, что за справки домоуправление взимает плату, да ещё и в таких варварских размерах.

 - Чего смотрите, - поторопила Кузенко, - всем кушать охота, у меня дочь вчера в магазине точь-в-точь такую же куртёнку купить решила. Помните, сколько она стоит? На мою зарплату такую не купишь, а дочь тут же, секретарём трудиться, зарплата меньше моей…

«Что ж вы тогда по эксклюзивным бутикам гуляете?» - чуть было не спросила я, но сдержалась, ещё не хватало её разозлить – мне же информацию получить надо.

 - А если нужной для меня информации у вас не окажется, что тогда?

 - Хорошо, - уступила Кузенко – половина сейчас – за мою работу, половина после – если результат поиска вас удольтворит.

Я достала кошелёк. Расследование начало приносить убытки. Кузенко взяла протянутую мной купюру достоинством пятьсот рублей и включила компьютер.

 - Как там ваших родственников зовут? – через несколько минут переспросила она.

Вот чёрт, не знаю. Понятия не имею, как зовут жену Новикова, ведь после развода она вполне могла вернуть себе девичью фамилию!

 - Э… моего троюродного сводного брата зовут Новиков Фёдор Алексеевич.

Спустя несколько минут уже подобревшая Полина Павловна сообщила мне адрес, и даже пояснила: «выписана только его мать – Новикова Галина Фёдоровна».

Ну что ж, пошли искать эту Галину Фёдоровну, может она мне чего и сообщит. Больше мучиться с общественным транспортом я не решилась и вызвала такси.  С грустью вспомнив о своем Фольксвагене, я набрала номер автосервиса:

 - Ася Сергеевна? А я уже сам хотел вам звонить. Вас кто-то очень не любит, советую вам обратиться в милицию.

 - А что такое? – спросила я, уже предполагая, какой ответ даст мне механик.

 - Кто-то перерезал шланги, по которым течёт тормозная жидкость, вследствие чего она вся вытекла. Вам повезло, что вы остались живы.

 - А они не могли износиться? Перетереться?

 - Издеваетесь? Ваша машина проходила плановую диагностику месяц назад и была в прекрасном состоянии – да и год службы для машины вашей марки – не срок, чтоб ей от древности разваливаться. Повторяю, кто-то перерезал тормозные шланги.

 - А когда я смогу забрать свою машину?

 - Ну дня через два…

 - Нельзя ли быстрее, понимаете, мне автомобиль очень нужен.

 - А кому он сейчас не нужен? Если не хотите разбиться – придётся подождать. Нужно произвести полную диагностику – мало ли что ещё не исправно?

Закрыв телефон, я ещё раз поздравила себя с тем, что осталась сегодня жива и в ожидании такси (придётся пока смириться с этим средством передвижения, и то лучше чем автобус с троллейбусом вместе взятые) села на близстоящую скамейку.

Замечательно, меня пытаются убить, пока, слава тебе господи, безуспешно, но вряд ли убийца остановится на одной предпринятой попытке? Значит мне надо действовать порасторопнее и быстрее найти злодея (и, или злодейку). Может, мне и повезёт – и я найду какие-то следы Милы на квартире у Новиковых? А после надо опросить охранника котеджного посёлка, который умудрился в своё дежурство пропустить ко мне на участок убийцу.

 

Госпожи Новиковой дома не было, и, по информации консьержки, в ближайшее время она там не появиться, так как убыла полгода назад на ПМЖ в Новую Зеландию. Значит, моя попытка пообщаться с ней по поводу Милы провалилась в тартарары. А как было бы прекрасно войти в квартиру, стребовать, например, записную книжку Фёдора. Ведь, по мой версии, Мила его давняя знакомая. Ну-ка, а кто же мне мешает заглянуть в квартиру во время отсутствия её хозяйки? Закон, мои действия попадают под статью уголовного кодекса. Но ведь меня и в убийстве обвиняют! А если сумею предоставить следователю Милу – все обвинения с меня снимут. Не умение пользоваться отмычками. Ну и что? Я и читать когда-то не умела, всему можно научиться. Отсутствие этих самых отмычек. Вообще не проблема! Нельзя купить – сделаю сама.

В общем я решилась на взлом и поехала на строительный рынок и купила там несколько замков, точно таких же как и у Новиковых на двери, набор разнообразных отвёрток, ножницы для резки металла и проволоку. Попросила таксиста остановить автомобиль у въёзда в посёлок, расплатилась, и, нагруженная пакетами с «набором юного взломщика», пошла в будку охранников.

 - Ася Сергеевна? – удивился секьюрити, кажется его зовут Олег.

 - Вы вчера ночью дежурили?

 - Нет, мой напарник, Григорий, а, что, какие-то проблемы?

 - Проблемы,-  мрачно подтвердила я, - вчера ночью кто-то проник на мой участок. Очень интересно, как такое могло произойти. Надеюсь, вы знаете ответ на мой вопрос.

Олег включил компьютер, открыл какой-то файл, и торжествующе заявил:

 - К вам вчера пицца приезжала.

 Пицца? Какая ещё пицца? Отлично помню, что тем кошмарным вечером я решилась приготовить жареную картошку, бр-р, до сих пор с содроганием вспоминаю.

 - Я не заказывала пиццу. Номер машины, надеюсь, записан?

 - Номер «пиццевозки»? Зачем?

Вот такие вот остолопы и облегчают жизнь убийцам. Да, любую обыкновенную машину тут бы осмотрели бы с особой тщательностью, и личность водителя и пассажиров мигом бы установили. А вот машина с пиццей вне подозрений, как, наверное, прачечная и  доставка продуктов.

 - Значит так, слушайте внимательно и запоминайте. С этого момента я требую, чтобы вы проверяли любую, подчёркиваю, любую неизвестную вам автомашину, будь-то пицца, химчистка или водопроводная служба. Ясно?

 - Ясно.

Совершенно не удольтворённая результатом беседы я пошла домой. Для начала надо пообедать. Интересно чем? Быстрозавариваемой лапшой – ничего другого в доме всё равно нет. Да и чтобы приготовить её особого ума не надо – залил кипятком, подождал пять минут и кушай на здоровье. Чёрт! Залить кипятком. Башка у вас дырявая, Ася Сергеевна! Кто хотел сдать чайник в ремонт? Ладно, времени ехать в мастерскую не было, но ведь можно было купить новый! А теперь мучайся с этим металлическим монстром!

Самое странное, то что в этот раз у меня хватило ума не наливать полный объём воды, заполнить чайник лишь на половину. Во-первых общая масса сосуда с кипящей водой уменьшилась и я смогла своими слабенькими ручками снять его с плиты и дотащить до стола, а во-вторых вода больше не стала выкипать на плиту. В общем, всё познаётся в учении.

Пока обед-ужин готовится, пойду-ка я в кабинет и постараюсь овладеть навыкам взломщика. Разложив на столе замки, отвёртки и проволоки, я поняла, что всё не так уж просто как казалось в начале, впрочем, этот факт меня нисколечко не расстроил, так как «быстро только кошки родятся» и «без труда не выловишь и рыбку из пруда». Ага, а без пруда не выловишь рыбку из ничего, съехидничал мой внутренний голос. Вообще он, мой внутренний голос, что-то сегодня разговорился, по мере того, как я пыталась развинтить замок, он, судя по всему в один голос с беспробудно спящей до этого совестью возвещал: Ася, тебя посадят. Ася, почитай уголовный кодекс, там существует статья о взломе. Ася, пролистай конституцию, ты что, забыла о неприкосновенности частной собственности?

Раздвоением личности я, вроде как, не страдаю, но сейчас я стала упорно втолковывать себе, а по сути просто оправдываться: если не найду Милу меня так и так посадят, без взлома я даже предположить не могу где искать её координаты, ещё не известно, частная или государственная собственность квартира Новиковых, и вообще я ж  не грабительница, ничего чужого мне не надо, только записную книжку позаимствую, она кроме меня вряд ли ещё кому-то понадобится, Фёдор-то умер.

Вот так, тихо переругиваясь сама с собой я разобрала замок на отдельные составляющие. Честно говоря, я абсолютно не понимаю, чем это может мне помочь в приобретении умения фигурного взлома. Куча пружинок и железок. Кошмар, и как это только собирают? И как оно вообще работает?

Спустя час я с грехом пополам сумела с помощью подручных инструментов открыть один замок. Однако радость была не долгой – орудуя отмычками, я перемещала замок в пространстве, вращая его под разными углами, но ведь новиковский замок накрепко врезан в дверь! Я сбегала за скотчем и примотала замок к шкафу,  постаралась повторить операцию, спустя где-то часа полтора, я наконец-таки справилась задачей. Страшно довольная собой я съела уже давно остывшую лапшу и стала собираться, предварительно вызвав такси. Из шкафа я добыла чёрные спортивные джинсы, белый свитер и чёрную пуховую куртку. Когда-то я покупала эти вещи для катания на горных лыжах, чему кстати так и не научилась, а костюм, вот, пригодился. Немного подумав, я спрятала яркие волосы под кепку. Посмотрелась в зеркало. Так, Никита да и только, хотя лично мне по духу ближе Сидни Пристоу.

 

В целях конспирации отпустив таксиста, я подошла к двери и стала орудовать отмычками. Чтоб я ещё раз занялась чем-то противозаконным! Да господи помилуй! Торжественно себе обещаю, что больше нигде, никогда, и ни при каких обстоятельствах (разве что если существует угроза моей жизни) я не буду заниматься взломом. Отвратительное, непонятное и абсолютно неблагодарное дело. Вот уже сколько прыгаю около двери а результата нет. Решив сделать контрольную попытку, я сломала два ногтя (ну Мила, ты у меня и за это тоже ответишь! По полной программе), но дверь всё-таки открыла. Быстрее молнии юркнула в квартиру и закрыла дверь изнутри. На всякий случай. Так безопаснее.

Квартира была маленькая, практически до потолка заставленная мебелью. Как только я попала сюда, у меня создалось впечатление, что стены в буквальном смысле давят на меня, хотя раньше я не страдала клаустрофобией. Тесный коридор, безо всякого намёка на прихожую и холл открывал взору четыре двери. За первой обнаружился совмещённый санузел, за второй пятиметровая кухня. Третья комната представляла собой некое подобие коридора – не очень большая, зато вытянутая. Четвёртая комната, наоборот, квадратная, где-то четыре на четыре. И всюду мебель. Много, ужасно много мебели. Шкафы, один даже обнаружился у входа (господи, как же они его туда впихнули), в зале был стол больше похожий в данном помещении на вертолётную площадку, в каком-нибудь офисе он бы смотрелся нормально, но в среднестатистической хрущёвке ему, на мой взгляд, абсолютно  нечего делать. Ковры. На полу ковры, на стенах ковры, спасибо, что на потолке их нет. И как тут можно жить? Я, вот, уже задыхаться от пыли начала.

Ладно, я пришла сюда вовсе не затем, чтобы наводить критику на чужие дизайнерские способности, а чтобы провести обыск, а точнее найти записную книжку Фёдора Новикова. Начнём с маленькой комнаты. Тумбочка под телевизором. Может в ней посмотреть. Если судить по себе, то смотреть придётся везде – даже в холодильнике и стиральной машинке, ибо я способна запихнуть вещи куда угодно, а потом неделями разыскивать их, обнаруживая искомое в самых невероятных на взгляд нормального человека местах. Очень надеюсь, что Фёдор, в отличие от меня, хранил записную книжку в каком-нибудь шкафу, а не, скажем, под кроватью или за креслом.

Перерыв шкафы, и почти отчаявшись я, к своему глубочайшему удивлению обнаружила, что нормальные люди, оказывается, хранят записные книжки рядом с телефоном. Только я взяла её в руки, в двери заворочался ключ. Нет, это не глюки, кто-то решил прийти в квартиру посреди ночи, хорошо хоть я дверь заперла, а то бы меня врасплох застали бы. Я спряталась за тяжёлую бархатную занавеску с множеством оборочек и складочек, достающую до пола. Хоть я и решила больше не критиковать обстановку квартиры, но молчать про шторы не могу. Зачем вешать в маленькой комнате это нагромождение бархата, в котором за всё время его эксплуатации скопились тонны пыли?

К комнате приблизились шаги, и я поздравила себя с тем, что не включала свет и поиски проводила в свете карманного фонарика. Впрочем вошедший тоже, на моё счастье, не удосужился включить люстру. Кто-то тоже пытался что-то здесь найти. И если это действительно записная книжка, то мне повезло, и я опередила неизвестных злоумышленников. Моя догадка подтвердилась, когда неизвестный, голос которого почему-то показался мне странно знакомым, решил кому-то позвонить.

 - С чего ты взяла, что чёртов блокнот здесь?! Я ж тебе тысячу раз уже сказал, что Фёдор должен был носить его при себе?

Собеседница что-то долго пыталась втолковать неудачливому сообщнику, но её слов я, к сожалению, разобрать не смогла.

 - Вот сама приди и ищи, раз такая умная. И вообще, с чего вдруг ты так переполошилась? Там написано твоё имя? ... Нет? Там написано всего лишь «Мила»? Не парься, просто выкинь к чёртовой бабушке свою симку и никаких проблем. Всё. До встречи.

Шаги... Хлопок дверью. Уф! Наконец, можно отдышаться! Я ведь чуть не задохнулась в этой пыли! И блокнот остался у меня. А если б я пришла сюда завтра? А если б я сегодня задержалась и нарвалась бы на преступника? Пора бы мне выучить хотя бы одну молитву, чтобы благодарить ангела-хранителя, который вот уже несколько раз вытаскивал меня из щекотливых ситуаций. Только где он был, это самый ангел-хранитель, когда меня обвинили в убийстве?

Я опять вызвала такси и в ожидании стала прогуливаться по тротуару взад-вперёд, листая при этом записную книжку. Так, неизвестный злоумышленник облегчил мне задачу. «Там написано только «Мила»». Что ж, Мила на букву «М» была всего одна, но вот незадача, там был указан только номер её мобильника, а судя по недавно услышанному разговору, она поторопиться поскорее избавиться от сим-карты. Может, всё-таки позвонить? Вдруг она не успела? Чем чёрт не шутит…

После не очень продолжительных гудков трубку сняли.

 - Здравствуйте. Мне необходимо с вами встретиться, – с места в карьер начала я разговор.

 - Интересно почему?

Да, голос у неё препротивный. Говорит громко, отрывисто, слегка в нос.

 - Это в ваших интересах, у меня есть факты, доказывающие вашу вину в одном противозаконном деянии, вы, конечно понимаете, в каком, - естественно, я блефовала, если б у меня были доказательства я бы сразу обратилась в милицию.

 - Кто вы?

-  Не меняйте темы разговора!

- Я должна знать, кто меня шантажирует. Сколько вы хотите?

Так, Мила клюнула.

 - Не так быстро, давайте встретимся, сегодня…

 - Вы с ума сошли? Уже полночь! Завтра.

Вот чёрт, я совсем потеряла счёт времени. А завтра у меня опять свободный день, но я должна проводить его, готовясь к экзамену по русской литературе. Ладно, всё равно за день ничего нового по этой теме прочитать я не успею, лучше уж потрачу время на поимку Милы.

 - Хорошо, завтра в кафе «Мельница», знаете, это в центре города…

 - Я знаю, - прервала Мила, ишь ты, оказывается мадам имеет средства на походы по дорогим заведениям, в которых чашка каппучино стоит как полный обед в Макдоналдсе. Кстати, «Мельницу» я выбрала лишь потому, что там охрана как в Алмазном фонде, и Мила не сможет меня убить.

 - Замечательно. Значит я жду вас в полдень.

На том и порешили.

Как раз подъехало такси. И лишь назвав адрес, я вдруг сообразила (как часто случается, запоздало), что я не сказала Миле как она узнает меня, и что самое обидное – как выглядит она сама. Не ходит же она по городу в моём облике? А вдруг? Спокойно, нечего придумывать проблемы, там где их нет. Как узнаю, как узнаю… Вряд ли «Мельницу» в полдень посещают толпы народа. Самое главное, что я нашла Милу, какая же я молодец!

 

В десять утра зазвонил телефон.

 - Алло.

 - Ася Сергеевна Трофимова?

 - А кто её спрашивает? – нормальные люди не начинают разговор с моего ФИО.

 - Моя фамилия Уваров, Владимир Юрьевич, я расследую…

Вот чтоб тебя! Лёгок на помине!

 - К сожалению Аси Сергеевны нет, она уехала в город.

 - А когда она будет?

 - Не знаю, я просто домработница, она мне не докладывает.

 - Тогда я позже позвоню.

Уф! Ещё чуть-чуть и он от меня отвяжется. Может всё-таки следовало ему рассказать про Милу? Нет уж, сама справлюсь!

Позавтракав и быстро одевшись я на крыльях счастья (как же, сама преступницу вычислила и сейчас выведу её на чистую воду) я села в такси и поехала в «Мельницу». Я решила прибыть туда раньше назначенного времени чтобы осмотреться и не проворонить Милу.

В кафе народу действительно было мало, точнее не просто мало, а три человека (я, конечно, не беру в расчёт обсуживающий персонал). Две женщины, сидящие у окна и что-то оживлённо обсуждавшие за чашкой кофе и … Константин Дмитриевич. Вот чёрт. С какого перепуга его принесло в «Мельницу» именно сейчас. За что в самый ответственный момент моего расследования он решил путаться под ногами? Кто его просил? Он что, получает деньги за то, чтобы сидеть в кафе. Я-то наивно полагала, что он должен освобождать меня от угрозы посадки в места не столь отдалённые, а он тут, видите ли, кофе пьёт, чтоб ты подавился.

Стараясь не привлекать внимания, я села за свободный столик и поправила кепку так, чтобы адвокату было проблематично разглядеть моё лицо. Подошёл официант.

 - Мне каппучино с сахаром. И… Пирожное с заварным шоколадным кремом.

Я посмотрела на часы: одиннадцать тридцать. Ещё пол часа. И что же я должна буду сказать Миле? Эй ты, щас ты у меня получишь и вмазать ей по физиономии? Меня тут же заберут в психушку, а потом в тюрьму – или наоборот. К тому же, если уж быть совсем честной, навыками кулачного боя не владею. Из всех боевых искусств я записалась однажды в фитнес клубе на айкидо, но когда увидела, что это такое – поняла – если в подворотне (тьфу-тьфу три раза через левое плечо) я нарвусь на бандита, то, полагаю, никто не будет кланяться в восточных приветствиях, а уж будь у меня в руках палка, то я и безо всяких уроков смогу ей кого угодно отдубасить. Да и по тёмным подворотня я не хожу.

Придётся действовать лишь силой мысли. Как можно убедить человека без применения к нему физического насилия прийти в милицию и написать явку с повинной? Боюсь, вопрос риторический, в том смысле, что ответа на него я не знаю.

 - Ася? – раздалось с боку.

 Я, естественно, обернулась, и увидела Константина Дмитриевича.

 - Ася, что это вы тут делаете. Я же просил вас собирать вещи?

Я обозлилась. Это он мне претензии предъявляет, хотя должно быть наоборот, кто тут наниматель адвоката в конце концов. И зачем я только посвятила его в свои проблемы, всё равно толку от него никакого нет, только мешается!

 - С меня же взяли подписку о невыезде, - мило улыбнулась я, - а то, что вы мне предлагаете – незаконно. А я закон нарушать не собираюсь. И в кафе, по вашему, мне посидеть нельзя? Я свои права знаю, у нас свободная страна. А вы, позвольте вам напомнить адвокат, а не прокурор и мы не в суде.

Константин Дмитриевич задумался, видимо его поразила моя тирада.

 - Если вы не против, я хочу выпить свой кофе в одиночестве, - сообщила я.

 - Вы кого-то ждёте?

А тебе то что с этого?

 - Да, жду.

 - И кого, если не секрет.

 - Секрет. А это допрос?

 - Почему же. Может вы её ждёте? – спросил адвокат, жестом указывая на дверь.

Я обернулась и увидела Милу. Она даже не попыталась выйти из моего образа. На ней была одета длинная шубка из серебристой норки, ноги были обуты в остроносые сапожки на шпильке. Довершали образ рыжие волосы, довольно беспорядочно взбитые в укладку. Что ж, вполне похоже, только с оттенком ты слегка прогадала, да и шубка у меня более приталенная. А так, издалека, довольно таки похоже.

 - Мила! – крикнула я, и боковым зрением заметила, что адвокат испарился. Ну наконец-то!

Она подошла к столику и присела рядом.

 - Вот мы и  встретились, Ася.

Я отпила кофе и суровым тоном сообщила.

 - У меня есть веские доказательства того, что ты – убийца Федора Новикова. И у меня полно свидетелей, что это сделала ты, и я обязательно сообщу в милицию об этом… - внезапно у меня закружилась голова, и последнее, что я увидела – это стремительно приближающаяся к моему лицу тарелка с эклером. И тишина.

 

Интересно сколько времени. Судя по темноте на дворе ночь. Я попыталась протянуть руку к стоящему на моей тумбочке будильнику, но она не повиновалась. Попыталась пошевелиться – опять не получилось. Вроде как я даже не в своей кровати, да я вообще не в кровати, а судя по всему на стуле, причем плотно к нему привязана в положении руки за спиной. Вот ты и добегалась, Ася. Преступники добрались до тебя. И ведь последнее что помню – это кафе. Тщательно охраняемое заведение в центре города. Как меня могли оттуда похитить. И как  я умудрилась потерять сознание? Мила же даже толком сказать ничего не успела, а я уже улетела головой в пирожное. Прокрутив несколько раз в голове события злополучного утра, мне в голову пришла совершенно бредовая на первый взгляд мысль: а ведь в кафе ещё был Константин Дмитриевич. Если он на стороне Милы, то он вполне мог посыпать мне в кофе какую-нибудь гадость, ведь сознание я потеряла как раз после глотка каппучино. Подсыпать-то мог. Но вот зачем? Ему-то какая от этого выгода? А может он попросту испытывает ко мне личную неприязнь и по этому помогает Миле? А ей я что сделала? Я с ней даже не знакома. Честное слово, сегодня первый раз её увидела.

Значит надо взглянуть на ситуацию под другим углом. Что это я на одной Миле зациклилась? Ведь если хорошенько подумать, то у Константина Дмитриевича обнаруживается намного более правдоподобный мотив, чем у Милы, а она – так, пособница, а не наоборот. Может я ему чем-то навредила? Только чем? Один раз в жизни обратилась к нему за помощью – и вот что из этого получилось. И почему я сегодня так глупо отказалась говорить со следователем? Надо было ему всё рассказать и тогда, вполне вероятно, и Мила и Константин уже сидели бы в СИЗО. Да, но я же сама хотела довести до конца… Ну что, довольна? Это только в кино бывает так, что главный герой всегда остаётся жив и здоров, что бы с ним не происходило, а преступники сидят в тюрьме. Идиллическая победа добра над злом… Ох, как же мне сейчас хочется поверить в то, что это правда!

Хватит ныть! Хватит, кому сказала! Надо думать, как выбраться отсюда с наименьшими потерями. Да уж, связали меня крепко – не двинешься. Но ноги до пола достают. Можно попробовать  раскачать стул, и, может, верёвки перетрутся, ну, или, хотя бы, ослабнут? Сказать всегда проще чем сделать. Толи ноги у меня слабые, толи стул слишком устойчивый… Но я сдаваться не собиралась. Спустя некоторое время стул покачнулся… и тут открылась дверь, яркий свет на пару секунд ослепил меня, но когда я открыла глаза я увидела в дверном проеме Владимира Юрьевича.

 - Здравствуйте, гражданка Трофимова, - хмыкнул он, - Что ж вы не послушались своего адвоката и не уехали отсюда? Зачем влезли в это дело?

Что-то в моей голове щёлкнуло, и память услужливо продемонстрировала мне эпизод, который ещё более поразил меня, чем возможное предательство со стороны Константина Дмитриевича. Вот я стою за пыльной занавеской в квартире Новикова, неизвестный злоумышленник кому-то звонит, сообщает что-то вроде: «Почему ты решила, что блокнот тут?». И это голос показался мне знакомым, я тогда не предала этому значения, а зря, потому как это был голос Владимира Юрьевича. Было от чего сойти с ума! Следователь  в свободное от работы время взламывает чужие квартиры!

 - Ах да, вы не желаете со мной говорить, - продолжил он, - ну и хорошо! Я и так знаю. Что вы мне скажете. Да, могу теперь уже признаться, я с самого начала знал, что вы Фёдора не убивали. Вы спросите «Почему?». Наивный вопрос, потому что его убил я.

Если б я не была привязана к стулу, я бы гарантирована с него упала. Ах ты сволочь такая! С самого начала ты мне не понравился! Оборотень проклятый! Повезло тебе, гад, что я связана, а  то получил бы!

 - Удивлены? Не ожидали? Вы не одна такая, Фёдор, пусть земля ему будет пухом, не думал, что упокоится столь быстро. Но он стал слишком опасен для нас, хотя изначально убить его никто не планировал. Первой жертвой должны были стать вы, Ася. Но ваша живучесть поражает. Но сейчас вам деваться уже некуда. Но перед вашей смертью, я хочу вам кое-что рассказать.

 Не дождёшься ты моей смерти! И не надейся!

 - Что-что? Вы что хотите сказать? Ах, меня посадят? За ваше убийство? Нет, никто об этом и не узнает! Вас на этом свете уже не будет, а Ася Трофимова перейдёт на заочную форму обучения, будет продолжать посещать фитнес клубы и модные вечеринки. Как такое возможно? Очень просто. Вас заменит Мила.  Разве вы не видите вашего с ней феноменального сходства?

Сходство? Да Мила похожа на меня, как «толстяк» из известной рекламы на балерину Большого театра!

 - Вижу, вы мне не верите. А вас-то никто не спрашивает. Ваши родители в Вене, лучшая подруга на волоске от смерти и вряд ли выживет…

Ах ты мразь! Не смей каркать! Типун тебе на язык! Вот освобожусь и  тогда тебе точно придётся составлять список приглашенных на свои похороны!

 - Так что подтвердить, что Мила не вы никто не сможет, а она выйдет за меня замуж, снимет деньги со счёта… И проблем с законом у меня нас не возникнет – Константин поможет, он же первоклассный юрист! Ну ладно, я пойду, а вы готовьтесь к смерти.

Он вышел.

Готовиться к смерти? Как бы не так! Раз меня сразу не убили, значит им от меня что-то надо. А все эти разговоры призваны деморализовать меня. Вот уж не на ту напали! Я выберусь, я спасусь… Ярость придала мне сил и с третьей попытки стул опрокинулся. Надо сказать, что в сидячем положении мне было значительно удобнее. А верёвкам-то по-моему, хоть бы хны.  Хотя,  нет, я слегка могу пошевелить руками, только мне от этого ни жарко ни холодно. Я постаралась прогнуться вперед – но гибкость не относится к моим талантам. Ещё одна попытка – и снова неудача. Если выберусь отсюда – обещаю себе обязательно посетить какие-нибудь уроки, что бы хотя бы научиться вставать на мостик. И больше никаких шоколадок на ночь, и чипсов… разве что раз в неделю... Эх, если выберусь, пойду в Макдоналдс и съем там весь ассортимент!

Эх, как кушать хочется. Мне даже пирожное в кафе доесть не дали! Может, я тут с голоду похудею и верёвки сами с меня спадут? Мечтать не вредно. Ещё одна попытка. Снова неудача. От злости и безысходности я резко дёрнулась всем телом и из кармана джинсов выпал мой мобильник. О, боже! Какая я умница, молодец! Или у меня всё же есть ангел-хранитель? Как замечательно, что я сегодня, вместо того, чтобы положить сотовый телефон в сумочку или карман куртки, я засунула его в джинсы.

Ася! Зачем тебе нужен был аппарат-раскладушка? Какого чёрта ты его купила? Как теперь прикажете его открывать? Чем тебе не угодила обыкновенная модель безо всяких наворотов типа отъезжающих во все возможные стороны и под невообразимыми с первого взгляда углами дополнительных дисплеев и клавиш?

Наверное, уже из последних сил я сумела извернуться и подползти лицом к телефону (надо сказать это было весьма сложно сделать, но жить захочешь и не такое сотворишь). Так, следующий этап – открыть телефон. Господи, я бы и без привязанного ко мне стула вряд ли бы смогла это сделать, а уж с ним… Вот сволочи! Почему бы им меня просто не связать и не положить на пол?  Вспомнив адвоката, Милу и продажного следователя, я стала пинать свой телефон носом. Когда я дотолкалась до близстоящей стены, мои труды увенчались успехом, телефон открылся и издал писк. Раньше этот сигнал меня только раздражал, но как же я сейчас была рада его слышать!

Сейчас у меня появился ещё один повод для радости и гордости за свою собственную сообразительность: когда я только купила телефон, первое, что я сделала – закодировала под клавишей «4» номер службы спасения (а мало ли что?) и теперь мне оставалось нажать её. Сказать легко, сделать сложно. Кто придумал такие маленькие мобильники? Или это нос у меня такой большой? Картошкой… Раньше я была вполне довольна своей внешностью, а теперь выясняется, что не очень-то. Хотя до этого момента набирать номер телефона при помощи носа мне никогда бы в голову (даже с моей-то больной фантазией) не пришло. Нет, нос как нос, это телефоны крохотные, скоро, небось, вообще будут размером с сим-карту. И как такой  искать в сумочке прикажете? Я и этот-то не с первой попытки обнаружить могу. А японцы уже изобрели сотовый телефон-браслет. Спрашивается, как бы он мне помог в этой ситуации, если у меня руки за спиной связаны? А тут я вполне ловко сумела-таки нажать на четвёрку.

Послышались гудки, а потом голос (Господи, как же я была рада его слышать!) произнёс:

 - Соловьёва, слушаю.

 - Помогите, пожалуйста, помогите, и ни в коем случае не кладите трубку, вы меня слышите?

 - Да, что произошло?

 - Меня похитили, меня держат в каком-то подвале, а может и не в подвале, в общем в каком-то помещении. Помогите! Меня обещали убить, и я думаю, они скоро попробуют это сделать!

 - Вы не волнуйтесь, как вас зовут?

 - Ася Трофимова… - как же тут не волноваться? Посидела бы она (точнее уже полежала бы она) на моём месте, привязанная к стулу, посмотрела бы, как она не волновалась бы!

 - Ася, успокойтесь, вы знаете где вы находитесь?

 - Я же сказала, в подвале, а может ещё где, но окон тут точно нет.

 - А адрес вы знаете?

Знала бы – сказала!

 - Нет.

 - Не кладите трубку, попробуем выяснить ваше местоположение. Вы знаете, кто вас похитил?

 - Да! Их трое. Один, мой, теперь уже бывший, адвокат Редько Константин Дмитриевич. Второй, следователь Уваров Владимир Юрьевич,  ещё им помогает некая Мила.

 - Странная компания. И что им от вас надо?

 - Как же, убить меня. Уваров даже признался, что убил Фёдора Новикова. Вы это запишите, а то мало ли. Пусть, даже если со мной что-нибудь случиться, их посадят.

 - Хорошо, мы почти вычислили ваше место нахождение.

Ну наконец-то! И тут открылась дверь. Господи, чем я тебя обидела? Ну что я такого сделала? Ведь меня уже практически спасли, и тут пришла Мила и Константин Дмитриевич.

 - Я же говорю, она с кем-то разговаривает! А ты «сама с собой», да «сама с собой». Идиот! Она уже ментов, наверное, давно вызвала!

 - Когда они приедут её здесь уже не будет. Асенька, ну зачем же вы противодействуете нам? Пора бы вам уже давно смириться со своей участью.

Русские не сдаются! Ещё не хватало – смириться. Решили легко избавиться от Аси Трофимовой, да ещё чтоб та не сопротивлялась! Размечтались! Раз они всё равно намерены меня убить, следует по максимуму усложнить им эту задачу, в общем, помирать, так с музыкой!

Стараясь говорить как можно громче (телефон-то всё ещё на связи со службой спасения) я спросила:

 - И куда вы собираетесь меня деть?

 - Ася, это вас не касается! К тому же как же это вы перевернулись?

Мила подбежала ко мне и увидела телефон.

 - Ах ты дрянь! – рявкнула она, - Она точно ментов вызвала!

Они схватили меня и куда-то поволокли. Бедный мобильник так и остался валяться на полу. Эх, жалко, хорошая, всё-таки была вещь.

А не проще ли было бы меня отвязать от стула, чтобы я смогла идти сама? Впрочем я этого не сказала, не собираюсь им жизнь облегчать. А ещё есть шанс, что меня успеют спасти – ведь меня тащили-то по всё тому же зданию. Ну не идиоты ли?

Наконец, меня затащили в какое-то помещение, и я убедилась: вся банда в сборе.

 - Ася, вы сейчас умрёте, - начал оборотень, - не желаете перед смертью сделать нам доброе дело?

Ещё чего!

 - Вы по-прежнему играете в молчанку? Зря.

Почему же? В моей ситуации главное – тянуть время.

 - Ася, я предлагаю вам сделку, вы умрёте легко и быстро, если подпишите вот эти бумаги.

Фиг вам!

 - У меня руки связаны, - ответила я, стараясь усыпить бдительность преступников.

 - Если вы дадите честное слово, что подпишите бумаги, мы вас развяжем.

 - Даю честное слово, - мило улыбнулась я, ну что ж, я слово дала, но ведь я его и обрат но взять могу.

Мила, очевидно, не ожидая никакого подвоха с моей стороны (а зря, я за свою жизнь буду бороться), принялась развязывать верёвки. А я стала соображать, что успею сделать до того, как мне дадут сдачи и опять привяжут к стулу. Вариант рукопашного боя надо рассматривать как наименее возможный, потому как шансов у меня мало, хотя на моей стороне эффект неожиданности. Надо бежать. Но перед этим хорошенько им вмазать. Эх, если выберусь, обязательно запишусь на уроки каких-нибудь боевых искусств (оказывается и они мне могут пригодиться).

Только освободившись, я встала, потянулась, резко развернулась, и со всего размаху ударила Милу по физиономии. Эх, как же давно я мечтала это сделать! Честно, не подозревала, что обладаю хоть какой-то физической силой, но Мила довольно далеко отшатнулась, а потом ещё и споткнулась. Надеюсь, я ей обеспечила фингал выдающихся размеров. Не дожидаясь, пока она и её сообщники опомнятся, поймут что произошло и побегут ловить меня, я со всей дури рванула из комнаты. Бегать не любила никогда, и хоть моим любимым тренажёром в фитнесе является бегущая дорожка, я на ней по большей части просто хожу, не устанавливая скорость больше шести с половиной километров в час. Но жить захочешь – побежишь. Я думаю, что в этот момент запросто бы могла выиграть Олимпийские игры в беге. Всё бы ничего, да я не знала куда мне бежать и где выход. Затёкшие за время тесного общения со стулом руки-ноги не очень-то хотели меня слушаться, но я, наплевав на собственные ощущения, упорно бежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Уваров не отставал, хотя было видно, что бег – не его стихия и что спортом он вообще не занимается. Что ж, мне от этого только лучше, хотя и я сама не могу похвастаться хорошей физической подготовкой. Ася, беги, быстрее, выживешь, выпьешь кофе, крепкий сладкий кофе, со страшно вредными взбитыми сливками и корицей. Съешь свежевыпеченный беляшик, обязательно угостишь себя коробкой любимых шоколадных конфет, только беги. Как же пить хочется! И вообще, я задыхаюсь! Сейчас умру! Нет, это было бы очень глупо. Нет, такой радости доставить преступникам я не могу.

Лестница закончилась, прямо передо мной материализовалась дверь в которую я чуть на полной скорости по инерции не врезалась. Уф. Она открыта! Выбежав, я со всей дури её захлопнула, авось, Уваров в неё втемяшится и дальше никуда не побежит. Я оказалась в совершенно не знакомом дворе, и, на бегу, стала решать, в какую же сторону мне бежать дальше. Где люди? Где, наконец, милиция, которую я вызвала себе на помощь довольно длительное время назад!

И тут кто-то схватил меня и куда-то потащил. От неожиданности у меня пропал голос, и закричать я не смогла. Но, вот, сопротивляться не перестала. Ещё чего! Столько бежала, выдохлась, чуть не умерла, и теперь сдаться? Да никогда, не-дож-дё-тесь! Но держали меня крепко и отпускать не собирались. А потом вообще посадили в машину.

 - А ну пустите меня! – рявкнула я, стараясь вести себя как можно смелее и наглее.

 - Лучше вам пока тут посидеть – последовал ответ.

 - Это ещё почему? Вы в курсе, что я милицию вызвала? Она уже едет.

 - Она уже тут.

 - Кто?

 - Милиция, разрешите представиться, лейтенант Уваров, Владимир Юрьевич.

О, боги! Ещё один на мою бедную голову. Чем я этим Уваровым не угодила? Интересно, этот тоже собирается на мне жениться?

 - Вас что, двое в милиции?

 - Не знаю, но тот, который вас похитил не имеет к милиции никакого отношения.

Час от часу не легче. Спрашивается, какого чёрта он меня тогда допрашивал, обвинял в убийстве, посадить хотел? А я ведь поверила, да я его теперь из-под земли достану, убью, и на место закопаю!

 - Как это?

 - Просто, он актёр, правда не очень удачный. Настоящее его имя Редько Иван Дмитриевич. Вам это о чём-то говорит?

 - Говорит! Он брат моего, уже бывшего, адвоката! Сволочь!

 - Кто? Адвокат или его брат?

 - Оба!

И тут я посмотрела на себя в зеркало. Лучше бы я этого не делала, и без того отвратительное настроение упало до нулевой отметки. Это ж не лицо, это кошмар! Тушь, плавными волнами растеклась по физиономии, смешавшись при этом с размазавшимися тенями и губной помадой. Да… А ещё предполагала, что хуже чем  с утра перед экзаменом после бессонной ночи я выглядеть не могу. Оказывается, могу.

 - Ася Сергеевна, нам с вами сейчас надо поехать в отделение, что бы вы дали показания.

Ну уж нет! Домой, ванна, кофе, сон, кофе, ванна…

 - Нет. Отвезите меня домой.

 - Может в больницу?

Я разве похожа на больную?

  -Нет! Домой.

 

В отделение я соизволила приехать только через три дня. Первые сутки я просто отсыпалась, вторые – улаживала проблемы, связанные с институтом – ведь на экзамен по русской литературе я так и не попала. Впрочем, ректор меня заверил, что если у меня будет справка из милиции о том, что я, рискуя своей жизнью, помогала обезвреживать опасных преступников, то он позволит мне прийти и сдать экзамен ещё когда-нибудь. Потом звонила папе и долго объясняла ему, какого же он гада нанял нам в адвокаты и что  теперь ему придётся подыскать нам нормального. Мама, естественно, как всегда распереживалась, хотя всех подробностей своих приключений я ей не рассказала. Я пообещала приехать, когда появится свободное время.

А оно неизвестно когда появится, так как сегодня мне всё-таки придётся навестить лейтенанта Уварова и дать показания по делу о покушении на меня и мошенничестве в особо крупных размерах.

За час я детально объяснила, то, что смогла узнать по этому делу, ожидая, что Владимир Юрьевич объяснит мне все неясности. Но он, ссылаясь на должностную инструкцию, это сделать отказался.

 - Но я-то вам всё рассказала! – возмутилась я, - К тому же это дело касается меня целиком и полностью! Я имею право знать…

 - Почему на вас покушались?

 - И это тоже!

 - Ну что ж…

 

История эта, как впрочем и любая другая, на мой взгляд, могла вообще не произойти. Но благодаря крайне не удачному стечению обстоятельств она случилась. Давно известно, что новых мотивов для преступлений нет, из спокон веков на них толкают любовь, ревность, зависть и жажда власти. В моей истории, опять, по моему мнению, никакой любви и ревности не было, а вот зависть и жажда власти присутствовали в полной мере.

Людмила была внучкой кандидата наук и до перестройки жила вполне сносно, правда это счастливое и беззаботное время почти не отложилось в её памяти. А потом, как гром среди ясного неба, грянула перестройка, сломавшая не только сложившийся за семьдесят с лишним лет политический строй, но и стереотипы, и уклад жизни обычных, далёких от политики, людей. Наука постепенно стала приходить в упадок и вскоре от былого благополучия, исходившего от бабушки, не осталось и следа. Мама Милы, имевшая образование филолога была вынуждена пойти работать учителем русского и литературы в школу. Бабушка, до этого собиравшаяся защищать докторскую диссертацию была сначала отправлена в бессрочный отпуск, а после на пенсию. Конечно, если через всё детство красной нитью проходит необходимость вечного поиска денег, чтобы заплатить за квартиру и при этом не умереть с голоду, человек, скорее всего, даже на чисто подсознательном уровне, будет желать богатства. Разные люди справляются с этим по-разному, кто-то просто мечтает, кто-то учится, делает карьеру или открывает собственный бизнес, а кто-то, в поисках лёгкой наживы, планирует, а в последствии и совершает преступления. Вот Мила оказалась из последних. Однажды, купив один из популярных женских журналов, в одной из статей, она наткнулась на мою фотографию. Если честно, это был первый, и наверное последний раз, когда моей персоной заинтересовались журналисты. Мне, как наверное и всем людям, хочется славы, по этому, когда меня подловили на открытии нового салона красоты, я с превеликим удовольствием дала интервью. Потом целый месяц ждала выхода журнала, скупила в газетном киоске почти все экземпляры этого номера, и разослала всем знакомым. До сих пор храню дома это журнал. Кто ж знал, что это интервью сыграет со мной злую шутку? Мила посмотрела на меня, на то что я сообщила (язык мой, враг мой, я ж хотела выглядеть как можно круче, вот и рассказала о своих праздных буднях, походах в ночные клубы и о планах на отпуск) а потом пошла к зеркалу. Сравнив своё отражение с моей фотографией она пришла к выводу, что мы с ней очень похожи. Сначала она просто возмущалась стандартными фразами: «почему одним всё, а другим ничего» и «живут же люди, мне бы так». А потом ей в голову, не без помощи её, скажем так, очень близкого знакомого, актёра по профессии, приходит мысль о подмене меня на неё. В пользу их плана ещё сыграло то, что брат этого актёра являлся мои адвокатом. Кстати, как я выяснила, не очень довольного своей зарплатой. Они сначала решили женить меня на ком-то из них, а потом убить и поставить на моё место Милу. Тут следует добавить, что изначально, в качестве «моего мужа» должен был предстать Фёдор Новиков, бывший Милин одноклассник. Чтобы план удался, меня надо было рассорить со всеми моими близкими друзьями, чтобы те не заподозрили проблемы. Начать решили с Лены. Фёдор с ней познакомился, они стали общаться, но он, кстати, студент психологического факультета, внушил Ленке, что мне о его существовании говорить ничего не надо. Мне до сих пор интересно, как ему это удалось. Потом Фёдор должен был познакомиться со мной и бросить ради меня Лену. Чем не повод для ссоры на веки? Но они просчитались на счёт моих принципов, я никогда не смогла бы встречаться с парнем, который бросил бы ради меня мою лучшую подругу. И Федор (всё-таки если бы не Мила, психолог из него бы получился) это понял. Он даже попытался объяснить это Миле, что и услышала Светлана. Ссоры стали постоянными и в один прекрасный момент Мила решила избавиться от Новикова. Всё-таки в холоднокровии ей не откажешь. Она спланировала преступление до мельчайших деталей, даже каким-то образом умудрилась украсть мой кошелёк. К тому же свидетель, в лице Загородцевой Регины Петровны, был на её стороне. Потому что лифтёрша является родной бабушкой Милы. Которая с лёгкостью выдала потом в милиции моё описание. А в тот день в квартиру Новиковых пришёл Иван Редько. А Мила в тот момент уже была у Лены. Моя подруга очень добрая, по этому легко пустила в квартиру «бедную приезжую», которая ночью перепутала адрес своих родственников, и теперь ей было необходимо им позвонить. Мало того, что Лена предоставила ей телефон, так ещё и повела чай пить! В него Мила и подсыпала отраву, а потом положила заранее заготовленную «предсмертную записку».

Дальше следовало напугать меня и заставить не высовываться из дома. Что получилось плохо. Потому как после того, как я узнала, что меня обвиняют в убийстве я решила найти убийцу. Преступники не знали, получиться ли им договориться с гаишником, по этому был подготовлен второй план, по которому меня должны были «задержать» у квартиры Лены. Но поймали меня у въезда в котеджный посёлок. Именно это усыпило мою бдительность и я не усомнилась в подлинности «следователя». А должна была, ведь «Уваров» не представился, не показал документов, не вёл протокол допроса, забыл осведомиться об алиби… В общем сделал много проколов, но я, находясь в шоковом состоянии от услышанного, их не заметила. Константин Дмитриевич продолжал «давить на психику» не существующими событиями, а я, вопреки всему, стала подходить всё ближе к разгадке. Естественно, преступникам это не понравилось и они решили меня устранить, конечно, это не вязалось с их первоначальным планом, но они уж очень испугались, что я обращусь в милицию. Но мне повезло. Я осталась  жива и вполне дееспособна. Даже умудрилась осуществить обыск и опередить преступников. Правда, слишком понадеялась (непонятно правда на что) и решила сама задержать Милу. Эх, если б я обратилась в тот день в милицию, меня бы не похитили.

Теперь я очень хочу найти оператора службы спасения, которая нашла настоящего Уварова и пересказала ему мою речь. Если бы не она, не знаю, спаслась бы я или нет.

 - А почему они меня похитили, а не убили?

 - Они побоялись что в ЗАГСе заметят подмену, и решили, что пусть туда сходит настоящая Ася Трофимова.

Можно было и не убегать, в ЗАГСе у меня было больше шансов спастись, но зато как здорово я удрала! Честно, сама от себя такого не ожидала. Зато теперь знаю, что в экстремальных ситуациях я могу на себя положиться.

Ещё раз прокрутив произошедшее, я поняла, испытываю Миле некое подобие жалости. Не повезло ей с характером. Это ж надо же решиться на преступление из зависти! Вот честно, я, на её месте, стала бы упорно учиться, может быть пошла бы работать в крупную фирму, может быть организовала бы свою, но потом, через несколько лет, я бы появилась бы на такой же презентации, богатая, красивая и счастливая. И это было бы в двойне радостно – ведь я всего сама добилась. Я считаю, что нельзя прожить чужую жизнь счастливо, ведь, как известно, хорошо там, где нас нет. А если суметь взять себя в руки, можно добиться многого и при этом не причинив вреда другим людям. Я, будь я на месте Милы, не решилась бы на такое преступление. Видимо, совесть у меня всё-таки есть.  

 

Слава богу, Лена пришла в себя. Состояние её стало улучшаться и, вот, сегодня мы уже гуляли в больничном парке, обсуждая события последних дней.

 - Что б я, ещё раз впустила к себе постороннего человека?

 - Чтоб ты ещё раз познакомилась с преступником! – возразила я, хотя уже догадывалась, каким будет ответ.

 - А я-то, откуда знала, что у Фёдора преступные намеренья, к тому же меня он убивать не собирался…

 - Ну спасибо!

 - Я не это имела в виду, кстати, на будущее, Ась, даже не думай никого у меня отбивать. Ты меня знаешь…

 - Знаю, больно надо!

 - Ну смотри у меня!

За разговором я не сразу заметила, что у меня звонит мобильный телефон. Я купила новый аппарат, с самым простым корпусом, я, конечно, не собираюсь снова носом набирать номер службы спасения, но ведь в жизни всякое случиться может!

 - Алло!

 - Ася, добрый день, это Владимир.

Понятно, теперь ещё что?

 - Добрый.

 - Какие у вас… может, перейдём на «ты»? у тебя планы на вечер. Может, сходим в ресторан?

Во-от тебе раз. Однако. Планы у меня, конечно, есть, я предполагала, что вечер я проведу у телика, спокойно поедая чипсы, но раз тут такое дело…

 - Хорошо.

 - Я заеду за тобой в семь.

Так, а почему бы и нет? «Ася, тебе надо к экзаменам готовиться!» - прокричал внутренний голос. Успею.

 - Ася, нам с тобой ещё к экзаменам готовиться! – сообщила Лена, - куда ты собралась?

 - Всего лишь в ресторан. Экзамены не убегут, и вообще, почему тебе можно общаться со всякими типами, а мне нет?

В общем, жизнь налаживается. Надеюсь, в ближайшее время никто на нас покушаться не будет и экзамен (будь он неладен) по русской литературе мы сдадим.