Беликова Наталья Викторовна.

 

Монетка жизни золотая.

 

    Как мне всё это надоело! Всё, а главное, все! Ухожу, и чем быстрее, тем лучше. В истерике, я достала из шкафа старенький чемоданчик, и стала кидать туда вещи. Честно говоря их было не так уж много, и все в весьма плачевном состоянии. Интересно, брать тёплую куртку? Глупый вопрос! Конечно! Я же ухожу отсюда насовсем. Сумочка с кошельком, косметичкой и расчёской.… Кажется всё. Дверь надо закрыть, а вот куда деть ключи? Оставлю под дверным ковриком, там у нас вынута плитка, и лежат ещё одни ключи – тёти Ренаты. Моим там тоже будет самое место. А на холодильник я повешу записку:

«Уважаемые мои родственники! Покидаю вас с лёгкой душой и чистой совестью. Из дома я взяла только свое, не думайте, что прихватила что-то Ваше! Можете проверить, тётя Рената, все Ваши вещи и имущество Вашей обожаемой Лизоньки на месте. Из денег я взяла только свои, честно заработанные мной летом на автомойке, так что, в отличие от Вас, я абсолютно честный человек. По своему опыту я знаю, что Вы даже не попытаетесь за меня побеспокоиться, по этому считаю, что искать меня Вы не будете. Надеюсь, мы с вами больше никогда не свидимся. Но знайте: как бы это ни было странно, обид на Вас я не держу. Прощайте: Рената, Лиза и Петя.

Кстати, чуть не забыла, ключи под ковриком, около двери.  Дубликата я не делала, так что живите спокойно, я вас больше не потревожу.

Таня».

Вот такое вот письмо получилось, представляю, как счастливы, будут родственники. А в особенности Рената и Лиза. Теперь, когда у меня начинается новая жизнь, я им зла не желаю. Ровно пять минут оно всё улетучилось, сама не знаю куда.

Я подхватила почти невесомый чемоданчик и направилась на выход. Положила ключи под коврик, спустилась по лесенке (лифта в нашем доме отродясь не водилось) и помахала  двору, в котором прошло моё далеко не счастливое и совсем не беззаботное детство.

Куда мне пойти? Пока я собиралась, об этом не думала. Надо искать работу и жильё. Школу я уже закончила, так что работать имею полное право. У меня даже стаж есть: я уже несколько лет подряд подрабатывала на автомойке  и в кафе, естественно, по приказу тёти Ренаты. Кстати, зарплату она у меня отбирала, и покупала своей дочурке на неё обновки и вкусности. А квартиру можно и снять. Пока на месяц, а там посмотрим. Пять тысяч у меня есть, должно хватить.

Я подошла к столбу и стала изучать объявления:

«Сдаётся комната в трёхкомнатной квартире. Площадь комнаты – двадцать метров квадратных, цена за месяц – двести пятьдесят у. е.»

Так, это сразу отметается. Понятно, отчего такая цена – в центре расположена. Едем дальше:

«Однокомнатная квартира сдаётся. Общая площадь – 20 метров в квадрате. Оплата – 100 долларов по курсу. Адрес: Зелёный бульвар, 11, квартира 3. Телефон 345-561, спросить Анну Евгеньевну».

Вот это уже что надо. Хорошо бы позвонить, но телефона нет. Так что придётся ехать, к счастью этот Зелёный бульвар рядом, всего две остановки на троллейбусе. Я там не раз бывала – ездила за Лизой, которая ходила в платную школу. Хоть разница между нами всего год, но я в одиннадцать лет была «уже слишком взрослой» и мне в обязанности входило отводить  свою двоюродную сестру в школу и забирать её обратно, так я  делала, пока Лизоньке не исполнилось четырнадцать лет. Стоит добавить, что я делала за неё уроки и даже писала шпаргалки, а она в это время смотрела телик. Рената и её муж Петя, видя всё это, ещё и называли меня бездельницей!

Троллейбус тихо пришёл на нужную остановку, я вышла и мигом увидела нужный мне дом. Я его прекрасно знала: внизу, на первом этаже, находилось кафе, в котором по дороге из школы обедала Лиза, одна. Я встряхнула головой, чтобы выкинуть неприятные непрошенные воспоминания. Всё. Это уже не повториться, никогда. У меня новая жизнь. В ней нет больше места тёте Ренате, дяде Пете, Лизе и унижениям. Я вошла в подъезд и почувствовала в себе уверенность, которой никогда не было раньше.

Квартира оказалась на втором этаже (первый, как я уже говорила, занимало кафе). Я позвонила в дверь с золотой цифрой «3» и мне её тут же открыли. На пороге стояла женщина лет шестидесяти в очках и в куртке, она либо только пришла, либо собиралась уходить (если последнее, то мне просто феерически повезло).

 - Вы к кому? – растеряно спросила она.

 - К Анне Евгеньевне, я по объявлению.

Женщина отошла в глубь квартиры, и удивлённо сказала «ну, входите».

Квартира оказалась маленькой, но очень уютной и ухоженной, как раз то, что мне нужно. Одна комната – гибрид спальни и гостиной. Маленькая кухонька и совмещённый санузел. Для меня это был предел мечтаний. Пусть квартира крошечная, зато отдельная от Ренаты и Лизы с Петей.

 - Вы согласны с оплатой? – спросила хозяйка. Я ответила, что нет никаких проблем, и заплатила за месяц сразу. Анна Евгеньевна, сообщив, что телефона тут нет, удалилась в поднятом настроении. Вот это я называю взаимное удовольтворение. Я ещё раз осмотрела квартиру, разложила свои вещи и решила пойти в магазин. Надо было что-то готовить. Я это дело не люблю, но умею. Рената заставляла. Первые блинчики я испекла в восемь лет, а чистить картошку и жарить яичницу и того раньше. Единственное, за что мне хочется поблагодарить тётю – это за то, что теперь я в жизни не пропаду, в отличие от Лизоньки, которая даже суп разогреть не умеет.

По дороге к магазину я увидела Лизу. Она шла под ручку с каким-то бритым объектом, очевидно в кафе. Я осторожно спряталась за дерево: в мои планы не входило, чтобы Лиза с родителями знали, где я. А то ещё славное семейство надумает силой вернуть сбежавшую бесплатную рабочую силу. Но Лизе с кавалером было не до меня. «Похоже, это серьёзно», - решила я. Интересно, а Рената знает о похождениях доченьки?

Магазин я нашла быстро, и так же быстро потратила в нём кучу денег, причём никаких деликатесов я не покупала. Только всё самое необходимое: мясо, хлеб, соль, сахар, кофе, мука, масло, яйца, и тому подобное. Согласитесь, это всё нужно, и оно всегда должно быть в доме, но тем не менее чек оказался километровый. Я всё оплатила и потащила тяжеленные сумищи домой. Лизу не видела, что удивительным образом подняло мне настроение. Я решила, что свою прежнюю, мягко говоря, не слишком весёлую, жизнь нужно просто забыть. Раз и навсегда. Как будто в ней не было ни Ренаты, ни Пети, ни Лизы. Сколько же я от них натерпелась. И, наконец, всё это окончено. Какое же это счастье – когда ты предоставлен сам себе!

По ужинав, я решила, что и так сделала сегодня очень много полезных для меня же вещей, по этому самое разумное – это пойти спать.

 

Опять всё было по обычному сценарию: в шесть утра я встала и стала готовить завтрак. Рената встаёт в семь двадцать, значит у меня в запасе час двадцать. Лиза спит до восьми и потом опаздывает в школу, в чём, конечно же, обвиняют меня. Петя работает в ночную смену, по этому я его почти нипкогда не вижу. Вот сейчас милые родственнички проснуться, и начнёться: «Танька, где жратва?», «Почему ты меня так рано разбудила!», «Ты чего зеваешь? Чем ночью занималась?», и так далее и тому подобное.

Что это? Будильник? Рената и Лиза его никогда не заводили – у них была я. Звон усилился. Я открыла глаза и увидела совершенно не знакомую комнату. Лишь через несколько минут до меня дошло, что это теперь моя комната, в моей же квартире. И теперь абсолютно не надо вскакивать в шесть утра, чтобы готовить завтрак Ренате и Лизе. Теперь я свободна как ветер и могу делать всё, что душе угодно.

Но слишком-то расслабляться не стоит: для того что бы делать, что взбредёт в голову нужны деньги, а их у меня не так много. Можно считать почти нет. Значит надо срочно искать работу. Что я умею делать? Готовить, убирать, стирать… Нет в домработницы я не хочу, надоело за десять лет хуже пареной репы. Что тогда? Мыть машины на мойке или подавать еду в кафе – перспектива не лучше прежней. Неужели я за свои неполные девятнадцать лет так ничему приличному не научилась? Получается, что так. А ещё говорят, учитесь, и сможете потом пойти на высокооплачиваемую работу. Я на своём примере опровергла этот многолетний постулат (хотя может я всего лишь исключение из правила?). Закончила одиннадцать классов с золотой медалью, и что? Ну конечно, многие скажут, иди в институт, продолжай образование и всё будет тип-топ. Я тут же могу возразить: а жить то мне на что? Хорошо тем, у кого есть родители, которые могут позволить вам получить достойное образование. А у меня кто есть? Тётя Рената, считающая, что в семье только один гений – Лизонька (к слову сказать, вдохновенная двоечница) и на моё содержание она не собираться потратить ни копейки, дядя Петя, придерживающийся такого же мнения? Ну про высшее образование думать уже поздно – уже осень, вступительные экзамены окончены, а летом мне Рената категорически запретила поступать куда либо. «Ты уже взрослая, и должна обеспечивать нам достойную жизнь. Не зря же мы с Петей и Лизой целых десять лет волокли тебя на своём горбу? А ты в это время сидела у нас на шее, свесив ноги!» - орала Рената. «Дармоедка! Думаешь, мы будем кормить тебя ещё пять лет до получения диплома? А ты знаешь, что сейчас всё платное? Мы итак в тебя уйму денег вбухали! Пора и честь знать, долг платежом красен. Бери тряпку и вперёд. У нас ещё Лизочка подрастает, вот кому нужно образование!» - вторил ей Петя.

И мне действительно пришлось в период экзаменов мыть чужие машины. Ох, как меня грызла зависть тогда. На мойке «мылись» лишь иномарки очень состоятельных хозяев. Их необходимо было полировать вручную, всякими дорогущими шампунями, стоящими намного больше чем я там получала. Представляете, как мне было «весело»? Причём большинство моих теперешних накоплений составляют чаевые. Один кретин за помывку своего мерса дал мне сто баксов (их я и отдала в плату за квартиру). Это было ужасно унизительно. Больше я этого не хочу.

Опять встаёт предыдущий вопрос: «Куда податься?». В школе мне лучше всего давались гуманитарные предметы, а в особенности русский язык, история и обществознание. Ну если всё это соединить, то получается, что мне можно пойти работать в какую либо газету. Правда возьмут ли меня? Но попробовать стоит.

Поскольку телефона в квартире телефона не было я оделась и пошла на улицу. Пришлось ещё потратиться – купить телефонную карточку. Подойдя к автомату, я поняла, что ни делается, то к лучшему – у телефона на полочке лежал телефонный справочник. Я открыла его в разделе «редакции газет и журналов» и наугад ткнула в страничку. Получалось мне придётся устраиваться на работу в издание под названием «Вестникъ времени». Понадеявшись на удачу я набрала номер.

 - Да, редакция, - прозвучал равнодушный голос на том конце провода.

 - Здравствуйте, - заикаясь, начала я, - Вам нужны сотрудники? А у меня золотая медаль, скажите, у меня есть шанс, ну хоть микроскопический? Я буду очень стараться!

 - Это не ко мне, - всё так же равнодушно сообщила трубка, - подъезжайте в редакцию, идите в отдел кадров, там с вами разберутся.

«Разберутся» - звучит не слишком-то оптимистично, но я всё же решила ехать. Уж не знаю почему, решила, и всё. Со мной так часто бывает, и со своим внутренним голосом я никогда не спорю, знаю, что сие бесполезно. Конечно, я могла позвонить в другие издания, вот, скажем, в «Последние новости» или в «Обзор событий». Но внутреннее чутьё отправило меня на автобусную остановку.

К сожалению, редакция оказалась на другом конце города. Ехала я туда долго, делая множество пересадок. Вообще-то я люблю ездить на автобусах, троллейбусах и прочих видах транспорта, особенно если сижу на местах около окон. Этому есть своё объяснение – после очередного коктейля из нотаций и нравоучений было так здорово смотреть на проплывающий мимо унылый городской пейзаж. Это очень успокаивало. Рената очень любила накричать на меня, а потом послать на рынок, за свеженьким творожком для Лизочки. Рената очень любит её, в отличие от меня, что вполне естественно, ведь я – всего лишь племянница, такая бестолковая, в отличие от Лизаветы. Иногда я даже мечтала, чтобы меня отдали назад в детский дом. По крайней мере моё пребывание там не омрачалось уборкой вещей за неряхой-Лизой, готовкой деликатесов, которых мне пробовать не разрешали, стирать на всю семью вручную (на машинку-автомат никто и не думал тратиться!) и прочими обязанностями бедной родственницы-нахлебницы, которая обязана была выполнять все приказы и радоваться просроченной конфетке-карамельке, выдаваемой раз в год на день рождения. Хотя многие говорят, что в детском доме жизнь ужасна, я могу сказать, что жизнь у родственников на птичьих правах ещё хуже. Конечно, бывают любящие дяди и тёти, но Рената и Пётр не из их числа. Но тогда я, восьмилетняя девочка, мечтала обрести дом. Семью, которой у меня никогда не было. Помню, с каким восторгом я встретила сообщение, что у меня имеется родная тётя, дядя и двоюродная сестрёнка. Слышала, что в дом к усыновлённому ребёнку должны ходить всякие комиссии, проверяющие условия проживания детей. Но лично я не помню, чтобы кто-то приходил и спрашивал меня: «Танечка, а хорошо ли тебе с тётей Ренатой и дядей Петей? Они тебя не обижают?» Такого никогда не было. Иначе я бы сразу всё рассказала о том, как меня превратили в домработницу.

Автобус доехал до необходимой мне остановки и я вышла. Прямо у остановки возвышалось красивый двух этажный дом с гордой вывеской «Редакция журнала «Вестникъ времени»». Я быстрым шагом подошла к нему, и уже хотела войти внутрь, но меня остановил охранник, на бейджике у которого значилось «Юрий, сотрудник службы безопасности».

 - Вам что надо? – весьма не вежливо осведомился Юрий.

 - Мне бы в отдел кадров, - спокойно ответила я.

 - Зачем? – настаивал охранник.

А ему собственно говоря, какое дело? На террористку я не похожа, значит никакой угрозы для их издания не несу.

 - Здесь не подают, - заметил Юрий.

Подают? Чего подают? Неужели он принял меня за нищенку-попрошайку? Да какое он имел право! Подумаешь, джинсы обтрёпанные и куртка не новая, но не всем же в брюликах ходить? Дикая волна злобы предала мне уверенности, по этому я спокойно, вкрадчиво, но настойчиво сообщила:

 - В ваших жалких подачках не нуждаюсь! Мне всего лишь нужно в отдел кадров, и нуждаюсь ли я в чём-то определят там. Это не в Вашей компетенции, отойдите.

Очевидно охранник не ожидал от меня пререканий (впрочем и я сама от себя этого не ожидала), потому что медленно посторонился. Я с гордо поднятой головой уверенно прошествовала в глубь здания. Куда дальше? Чуть вправо от входа весел план здания, по которому выходило, что отдел кадров находился на втором этаже. Но это только по плану всё легко найти, в реальности же я в течение получаса открывала абсолютно одинаковые двери без намёка на таблички и спрашивала «отдел кадров?». Ответы мне давались самые разные, от «Вы ошиблись дверью» до «вали отсюда, пока цела». Толкнув последнюю дверь в коридоре, я наконец-таки нашла искомое.

 - Да, - ответила на мой вопрос женщина лет сорока в светло-песчаном брючном костюме.

 - Здравствуйте, Вам нужны сотрудники? – спросила я с надеждой.

 - Здрасьте, проходите, а чем бы Вы хотели у нас заниматься?

 - Ну, э… - ответный вопрос поставил меня в тупик, - э… статьи писать.

 - Статьи писать? – хмыкнула кадровичка, - У нас, знаете ли, полный комплект статьеписателей, даже чересчур полный! Только вас нам тут не хватало!

 - Но у меня золотая медаль! – пыталась оправдаться я.

 - Эка невидаль! А диплом к ентой медали прилагается? Или как?

 - Или как, - честно ответила я.

На лице кадровички появилось выражение неподдельного восторга. И что её так развеселило? Неужели вся страна имеет дипломы? Ну Москва, согласна, ну Питер ещё, но причём тут мой родной город?

 - Мне нравятся люди с чувством юмора, - наконец изрекла работодательница, - как Вас зовут?

 - Таня. Татьяна Иванова.

 - Очень редкие инициалы! А меня зовут Алла Сергеевна. Значит так. В штат взять тебя не могу, но в качестве внештатного корреспондента ты нам подойдёшь. Напишешь пару-тройку высококлассных материалов и у тебя есть шанс официально тут работать.

Внештатный корреспондент? Это ещё как? Без зарплаты что ли? Но это мне не подходит. Я ведь сюда пришла именно из-за нехватки денег. Не думала, что всё будет так сложно. Оказалось, я ошиблась, Алла Сергеевна объяснила мне, что внештатный корреспондент – это человек без постоянного оклада, и деньги получает лишь за написанную статью.

 - Материал обязательно должен быть интересным, - напутствовала меня Алла.

Я согласно кивнула и направилась к выходу. Кстати, теперь у меня был пропуск, на котором значилось «Иванова Татьяна, корреспондент журнала «Вестникъ времени»». Я, проходя мимо Юрия, буквально ткнула ему в физиономию бумажку, которая повышала меня по социальной лестнице в глазах охранника.

Права была баба Липа – добрая нянечка из детского - дома, которая говорила мне (именно благодаря её советам я и получила золотую медаль): «Танюша, запомни, без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек». Так и тут без жалкого куска картонки я нищая попрошайка, а с ним – сотрудник газеты. Жизнь очень не справедлива. Ну скажите, разве я надела новые джинсы или поменяла куртку? Нет. Но отчего-то теперь Юрий пытается изобразить своё мне почтение! Чудеса да и только!

Теперь мне предстояло где-то искать материал для репортажа. О чём мне писать? Я думала, будет намного проще. Ну неужели тяжело было этой Алле Сергеевне дать мне тему для статьи? А она только и сделала, что сообщила «материал должен быть обязательно интересным»! Где ж его, интересный, взять? Значится так, интервью отметаем сразу: во-первых, я не знаю у кого его брать, во-вторых даже не представляю как это делается, и откуда репортёры черпают свои бесконечные вопросы, в-третьих (хоть тут я не причём) вряд ли кто-то захочет тратить на меня своё драгоценное время и отвечать на стандартные вопросы типа «ваши творческие планы».

Остаётся репортаж, или очерк (я жутко плохо в этом всём разбираюсь). О чём? Я всегда считала, считаю, и буду продолжать считать, что писать нужно о том, что волнует душу. Учась в школе я не слишком-то любила писать сочинения, но это не из-за не владения родным языком, а из-за отсутствия вдохновения. Абсолютно не могу написать ничего дельного, по строго заданной теме. А знаете как в школе бывает? Дадут вам, скажем, тему «Роль знаний в жизни человека», а к ней план. Всё расписано строго по пунктам, как говориться «шаг влево, шаг вправо – расстрел». И где же тут развиваться творческим способностям?

Что же волнует мою душу? Если честно, то вопрос «как бы добыть денег, чтобы за следующие несколько месяцев не откинуть копыта?». Но это вряд ли кого интересует. Ещё я могу написать слезливую историю сироты, которую обижают все кому не лень. Конечно там (кроме меня) главными героями будут Рената, Петя и Лиза. Может это всё же и не плохая мысль, только в моей жизни кроме обид и унижений нет больше ничего. Как же поступить? Мне очень нравиться читать разделы в некоторых газетах и журналах под названием «частное расследование». Может самой попробовать? Только назвать енто лучше всего «личный опыт». И тема для первого расследования тут же пришла в голову – махинации на автомойке, где я работала. О, их там было не мало! Внедриться туда не составит никакого труда – меня оттуда и не увольняли. Название тоже уже есть «Честные и чистые».

Я вышла из автобуса на три остановки раньше и потопала на мойку. Она располагалось весьма не удачно, с точки зрения простого пешехода: через несколько дворов от ближайшей остановки общественного транспорта, около оживлённого автомобильного шоссе безо всякого намёка на переход. Я обогнула до боли знакомое здание и зашла через служебный вход. Мой путь лежал в кабинет начальства – вредного и противного дядьки лет шестидесяти, корчившего из себя пуп Земли.

Ничего не изменилось, с момента моего последнего прихода сюда.

 - Здравствуйте, - тихо сказала я.

Начальство недовольно отвело взгляд от бумаг, которые изучало до моего прихода.

 - О, Иванова! – деланно сладким голосом пропел работодатель, - Очень мило, что зашла, а то уж думал, забыла про работу. Из зарплаты прогулы вычту! Не надейся так просто отделаться! Совсем совесть потеряла? Явилась в середине рабочего дня, а у нас сегодня клиентов невпроворот!

Я хотела было спросить «а Вы меня разве ещё не уволили?», но не успела, так как начальник заорал:

 - Иванова! Ты ещё тут? Живо переодевайся и за работу!

Я поспешила испариться. Никогда не думала, что мойка принесёт мне удовольтворение, но, оказывается, в нашей жизни бывает всё. Теперь, я смогу заняться интересным для меня делом – сбором информации, правда вдогонку придётся мыть машины, но это не столь важно.

Я пошла в гардеробную и взяла форму: ярко-оранжевый комбинезон с изображением красной машины непонятной марки, весело стоящей под душем (это эмблема мойки) и такого же цвета козырёк. После облачения в этот прикид мне выдали орудия труда: шампунь для машин, несколько различных тряпочек разной текстуры, полироль и маленькое пластмассовое вёдрышко, а затем препроводили на площадку, где стояли машины. Моя обязанность – перемывать машины после прохождения ими автоматической «умывальни». Необходимо удалять подтёки и полировать машины до блеска. Страшно нудное, между прочим, занятие.

Я и раньше не слишком-то старательно выполняла работу, но сегодня особенно, потому что мои мысли были только по одному вопросу: «как же мне начать расследование?», а точнее даже не как или с чего, а когда. Времени свободного не было совсем, машины шли потоком. Но вскоре объявился обеденный перерыв, и я, собрав «оборудование» отправилась в местную столовую. Туда меня влекло не столько чувство голода, сколько желание поболтать с весьма разговорчивой буфетчицей. Людмила Константиновна несказанно обрадовалась встрече со мной, очевидно со времени моего ухода накопилось много сплетен, которые сейчас мне (на моё счастье) она и поведает. Если повезёт, то после разговора с Людмилой большая часть материала для статьи будет собрана.

 - Танюша! – веселилась буфетчица, одновременно наливая мне чай, - я уж думала, уволили тебя! Чего ж тебя не было так долго? Более выгодную работу нашла? И то верно, тут начальник, Семён Никифорович, между нами говоря, сволочь редкостная. Да ещё жадина, всё зарплату никак не повысит!

То, что Семён жадная сволочь известно всем работникам мойки. Это в статью не напишешь. Сейчас никого не удивишь, что хозяин мойки, частного предприятия, открытого им же самим почти все доходы от своего детища отправляет прямиком в свой бездонный карман, а сотрудникам достаются сущие копейки. Конечно, он поступает несправедливо, но вряд ли это кого-то (кроме, конечно, самих работающих на мойке) интересует.

 - Так вот, Танечка, - продолжала тарахтеть Люда, - пока ты отсутствовала тут столько всего произошло. Ну, во-первых, Семён объявил о штрафе размером в пол зарплаты, тем, кто решит курить на мойке, видите ли на этого приверженца здорового образа жизни наехали из управления противопожарной безопасности…

И тут ничего плохого нет, наоборот, если я это напишу, то у меня получиться не разоблачающий репортаж, а хвалебная ода во славу автомойки и Семёна Никифоровича.

 - Но это ещё не всё! – продолжала выливать на меня поток, пока абсолютно ненужных мне сведений, собеседница, - Здесь какие-то странные делишки творятся! К вечеру особенно, так страшно, ужас! Люди тут подозрительные ошиваются. Думаю, может, Сеня с криминалом связался? А если в конфликт с кем войдёт? Тут же всех нас перебьют!

То, что нужно, говорила, же, Люда – кладезь информации.

 - А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, - попросила я.

 - Чего ж тут подробнее? Говорю: связался с кем-то Семён! Плохо это кончиться! Вот сердцем чую, Таня, плохо это для него и для нас кончится!

Ну, к статье же, я эти чувства не приклею!

 - А факты есть?

 - Какие факты? Что я, по-твоему, компромат собираю? Мне моё место дорого, хоть и платят копейки, но всё рано, я тут работать привыкла… Коль тебе так хочется подробности узнать, задержись до вечера, но подозреваю, самое интересное ночью начинается. Чай ещё будешь?

Я согласно кивнула. Людмила права, лучше всего самой узнать необходимые сведения, тогда хотя бы не будешь сомневаться в достоверности материала. Интересно, а мне дадут тут по работать в ночную смену? Скорее всего. Я же пропустила рабочее время, значит должна отработать прогулянные часы. Вряд ли ночью тут такое же столпотворение машин, как днём, значит я почти в полную силу займусь сбором информации.

 - Болтаете? – раздался за спиной голос начальника. Вот ведь права пословица: «Вспомнишь его (ну вы сами понимаете кого) вот и оно».

Я обернулась, и пропищала «Здрасьте».

 - Иванова! Опять ты халявничаешь! За что только тебе деньги платят? И так пропустила…

Всё складывалось как раз по моему замыслу. Теперь даже идти к нему не надо. Как говориться, с доставкой на дом, явился.

 - Семён Никифорович, - завела я, - я понимаю, что своим невыходом на работу я нанесла урон своему рабочему месту, но я готова всё исправить. Я согласна работать несколько дней подряд в ночную и дневную смену!

 - Ну это ты загнула! – удивился начальник, - а спать когда намереваешься? Или лунатизмом страдаешь? Было бы не плохо. Пока спишь чик-чик и все машины перемыла! Но твоё предложение мне подходит, согласна на сутки через сутки? Тогда, так уж и быть, зарплату в полном объёме выплачу!

Я сделала вид, что обдумываю «выгодное предложение», а затем нехотя сказала «да». Пусть думает, что я сначала глупость ляпнула, а затем от безвыходности на неё же и согласилась. Незачем Семёну знать, что внеурочная работа нужна не ему, а мне, для собирания на него же компромата.

Я ещё немножко посидела в столовой, выпила третью по счёту кружку чая и отправилась махать тряпкой дальше. За остаток дня ничего интересного не произошло, хотя может что-то и было, но я в предвкушении вечера ничего такового не заметила.

Поток машин, нуждающихся в моих услугах, медленно но уверенно уменьшался. К тому же мне удалось заработать чаевые – двести рублей, на которые я решила купить себе что-нибудь вкусненькое. Корче, ничего плохого не происходило, и это прибавляло мне уверенности. Дело в том, что я уже давно заметила: как только в моей жизни должно случиться что-то не хорошее появляются всякие предвестники этого. Ну вот скажем классе в девятом, когда Рената, Петя и Лиза умотали на отдых в Египет (меня они конечно взять не подумали) я решила пригласить знакомых на вечеринку к себе домой. Сначала, утром, мне на улице перебежала дорогу чёрная кошка. Я не предала этому значения, сгоняла в магазин, купила продукты, пошла домой, и по дороге сразу обе ручки ещё не давно крепкого пакета оборвались в момент. Мне пришлась собирать продукты в охапку и идти так до квартиры. Перед самым началом вечеринки в ванне прорвало кран с горячей водой, пришлось вызывать мастера. И что вы думаете сие обозначало? А то, что мне абсолютно не следовало устраивать гулянку. Почему? Самолёт на Хургарду отложили из-за не лётной погоды на неопределённый срок, и милые родственнички вернулись, устроив мне великую головомойку. Спрашивается, что не позвонили? Самолёт отложили утром, вылетать они должны были из Москвы, сюда они ехали целый день на поезде. Наверное, всё же хотели меня проверить. И вот не верь после этого в приметы и предзнаменования! Но сегодня ничего подобного не происходило, значит всё должно быть хорошо. Просто отлично. Напишу статью, сдам её в журнал, мне дадут мою зарплату…

На город опустились сумерки, редкие автомобили стали потихоньку разъезжаться  и вскоре мне не осталось работы. Я зашла за здание и села на маленькую скамеечку и стала ждать. Надо сказать, в форме было жутко холодно, ещё простудиться не хватало. Поднялся холодный осенний ветер, совсем стемнело. По периметру мойки загорелись фонари. Обстановка на самом деле была какой-то зловещей. Можете, конечно, сказать, что я - обыкновенная трусиха, но, сидя на скамеечке возле мойки, куда сейчас должны наведаться криминальные структуры для обдумывания своих противозаконных дел в то время, когда большинство нормальных людей видит десятый сон, я себя таковой не считала.

Время шло, ничего необычного не происходило. Через час сидения на скамейке мой оптимизм улетучился, ещё через пол часа я почувствовав лёгкий насморк и неприятные ощущения в горле, я стала проклинать всех, благодаря кому я тут оказалась: кадровичку Аллу Сергеевну, буфетчицу Люду, Семёна Никифоровича и наконец собственную жажду заработать. Короче, к тому моменту, как на въезде замаячил здоровенный джип я успела наслать на многих людей кучу самых разных напастей от «чтоб ты провалился» до «убить тебя мало». Когда из машины вышло несколько людей (сколько я не успела сосчитать из-за темноты и собственной нерасторопности), я поняла какую я сделала оплошность: скамейка находилась за входом в здание, и с этого, с позволения сказать, наблюдательного пункта мне не светило увидеть ничего стоящего. Следовало немедленно сменить место дислокации, что я и поспешила сделать. Рассуждала я так: посетители явно к Семёну, значит и встречаться он будет с ними в своём кабинете, но сначала они скорее всего пойдут в бар. У меня есть время что бы пробраться в кабинет начальника и где-нибудь спрятаться, тогда уж точно ничего интересного не пропущу. Конечно, это был очень опрометчивый, опасный шаг, но я – человек рисковый, тем более было бы обидно потратить такую кучу времени даром. Я вошла в дом, сквозь стеклянную стену увидела Семёна, мирно ужинавшего в столовой. Вот и отличненько, как же всё замечательно складывается! Путь свободен. Я быстрее молнии побежала на второй этаж. Вот кабинет, так, а вот и отличное место, где можно, на мой взгляд, безнаказанно подслушивать чужие деловые и не только разговоры. И зачем Семён поставил сюда этот идиотский, абсолютно не вписывающийся в интерьер гардероб? Массивный, из цельного дуба, он совершенно не сочетался с новомодной офисной мебелью. Но самое странное – одежду сюда никто и не думал вешать, для неё в приёмной есть симпатичная вешалочка из красного дерева. Что же храниться в этом шкафу? Да ничего. Ноль без палочки. Семён говорит, что он (гардероб) тут для красоты, и никому нет надобности туда лазить, чтобы проверить количество хранимых вещей. Вот тут то он капитально ошибся, мене этот шкаф был просто необходим. Единственный недостаток этого убежища – неприятный запах. Но это уже не столь важно, главное – меня не видно. Я залезла внутрь и принялась устраиваться поудобнее, всё-таки, наверное, не один час ещё тут придётся проторчать. Дверь открылась в кабинет вошли трое (я легонько приоткрыла шкаф и теперь воочию могла видеть всех участников беседы. А она была отнюдь не дружелюбной.

 - Ты что, кретин, забыл о нашем уговоре? – сурово вопросил здоровяк с полным отсутствием шевелюры, очевидно он обращался к Семену.

 - Э, - мой начальник впервые пребывал в растерянности, таким его я ещё никогда не видела, - ничего я не нарушал, так вышло! И вообще причём тут я?

 - Причём ты? – негодование смешалось у здоровяка с недоумением, - А ты не понимаешь? С памятью плохо?

Ну это он зря, с памятью у Семёна Никифоровича всегда был полный порядок. Никогда он ничего не забывал, и всегда умело это использовал.

 - Так чего молчишь? Язык проглотил?

Тоже странно, сколько его знаю, в таком тоне именно Семён разговаривал с подчинёнными, в том числе и со мной.

 - Ты меня злить собираешься?

 - Что ты с ним чикаешься? – спросил молчащий до сего времени мужик, - хлоп – и нет проблемы.

«Хлоп»? Это он имел ввиду то, о чём я подумала, или нечто более безобидное? Не надо мне тут никакого «хлоп»! Тогда у меня будет не репортаж, а раздел криминальной хроники! Ну почему Семёна угораздило подложить свинью своим «коллегам» именно тогда, когда я только начала сбор информации для статьи? Ну и сволочь же он!

 - Так как? – продолжал настаивать любитель кардинальных методов.

Неприятный гардеробный запах стал нестерпимым, неимоверно хотелось чихнуть. Только не это! Тогда «хлоп» вполне вероятно примениться ко мне, а я этого, как вы понимаете, совсем не хочу. Но нос, хоть и относиться к голове, очевидно не имеет с ней никакой связи. Я всё же чихнула, правда очень тихо, но меня уже заметили. Я вжалась в стенку. Конечно, надеяться на то, что меня не заметят было глупо, а вдруг? Створка открылась, и я поняла, что надеяться не на что. Здоровяк схватил меня за шиворот и выволок из гардероба на середины комнаты.

 - А это кто? – зло спросил он у Семёна.

Начальник тупо посмотрел на меня, скорее всего проклиная тот день и час когда его угораздило взять меня на работу.

 - Так кто это? – настаивал здоровяк.

 - Таня, - наконец решился ответить Семён, наверное, он решил, что при случае скинет всё на меня, - Татьяна Ивановна Иванова.

 - Отлично, Петя, обыщи эту мадам.

Второй, любитель слова «хлоп», приблизился ко мне. Я человек понятливый, мигом стала выворачивать карманы.

 - Так, - перечислял Петя, - ручка, блокнот, а, вот это уже интересно! «Иванова Татьяна, корреспондент журнала «Вестникъ времени»»! Журналюга! Тьфу, Сеня, ты – сволочь, ещё и прессу пригласил? Небось она не первый раз тут сидит, то-то я думаю, зачем это тебе такой идиотский шкаф! Понятно теперь. Мочить его надо, Вовка, окончательно и бесповоротно!

 - А девку куда? – уточнил здоровяк, в миру оказавшийся Владимиром.

 - И девку с ним! – спокойно огласил своё мнение Петя.

Не очень то мне это нравиться. Они это всерьёз? Я разозлилась на себя. Нет, в шутку! Настроение у них весёлое, вот и решили парни подурачиться. Ноги надо уносить! Только как? Да и удостоверение надо забрать, а то ещё найдут потом. Отчего у меня такие тупые мозги? Читала же в своё время детективы, там герои легко уходили от нависшей опасности и ещё считала, что так «любой дурак может»! Оказывается, не любой. Ну как, скажите убежать от двух бандитов (скорее всего вооружённых), да ещё предварительно отобрать у них свои документы? Я решила действовать наобум и импровизировать. Рассуждала я так: либо они меня просто убьют, либо они меня убьют при попытке бегства, либо я убегу. Согласитесь, рискнуть стоило, при любом исходе хуже не будет.

Я подошла к тому, которого звали Вова и тихо пролепетала:

 - Извините, а можно мне моё удостоверение?

 - Зачем? – не понял он. Естественно он не ожидал, на что я и надеялась, посмотрим, как он отреагирует на вторую часть моего блестящего плана.

 - Как? Вы ещё не поняли? Вы ведь хотите нас с Семёном Никифоровичем на тот свет отправить? Так?

 - Так, - подтвердил Вова.

 - Ну вот, вы ведь не хотите проблем, а наша участь уже решена. Так?

 - Так, - опять согласился Вова.

 - Я могу вам помочь. Давайте сюда пропуск, я положу его в карман, чтобы всё было естественно, как будто вас тут и близко не было. Ну а теперь представьте картину: журналист, я то бишь, узнаю у Семёна какие-то секретные факты и начинаю его шантажировать, а он против этого, не хочет платить, и решает устранить проблему вашим любимым способом, затем понимает, что же всё-таки он натворил и совершает самоубийство. Всё, ваша проблема решена!

 - Действительно! Котелок у тебя варит! – восхищённо заметил Владимир, - на.

Так я завладела удостоверением, теперь, пока они не опомнились, надо смываться отсюда.

 - А перед смертью покурить можно? – спросила я.

 - Тебе – да, - хором ответили бандиты.

Я медленным шагом подошла к окну. Хоть бы они не вспомнили, что у меня нет с собой сигарет (к слову сказать, я вообще не курю)! Уже стоя у окна, я подумала, какая же я дура, но времени что-то изменить уже не было. Всё равно убьют, а так, может, есть микроскопический шанс на спасение, ну хоть один из миллиона, но он есть. Мой план целиком и полностью был рассчитан на эффект неожиданности. И если они каким-то непостижимым образом догадаются, что я собираюсь сделать – мне крышка. Причём навсегда. Было бы обидно умирать не дожив до собственного двадцатилетия, по этому я мобилизовала все свои силы и непринуждённо стала открывать окно, получалось очень медленно, но бандиты ничего, кажется, не заподозрили.

 - Эй, что ты делаешь? – раздался за спиной голос Пети.

Ну вот и конец, хотя может, ещё не всё потеряно?

 - А как я по-вашему курить буду? – нагло заявила я, - Только сигарету зажгу, вы тут все задохнётесь!

 - Окно не открывается? – дошло до Пети, похоже у него не совсем хорошо с мозгами, - Помочь?

 - Что, у меня рук нет? – возмутилась я.

Так, поддалось. Теперь, теперь, прощай, Таня! Если не получится, то всё. Надеюсь я ничего не почувствую. Я быстрее молнии прыгнула на окно, и с такой же скоростью сиганула со второго этажа.

Ожидания не оправдались. Приземлилась я отнюдь не мягко, но конечности, вроде целы. Зато синяков, наверное, будет не счесть, хотя это, в моём положении, можно считать приятной мелочью. Я встала, и как можно быстрее попыталась скрыться. Бежать я бы не смогла, по этому просто затаилась в ближайших кустах. Из окна высунулся Петя и крикнул:

 - Эй, Татьяна, ты где? Упала?

Кто бы мог подумать, он ещё не понял, хотя до подельника очевидно дошёл смысл происходящего, так как он громогласно крикнул:

 -Кретин, мы её упустили, находчивая оказалась, дрянь. Чё с этим делать?

Дальше я не слушала. Можете считать меня эгоисткой, но мне совершенно однофигственно, что будет с Семёном, главное я успела убежать. Интересно, они пойдут меня искать? Нет, наверное. Но всё равно надо отсюда сматываться, мало ли что ещё может случиться? Мне на сегодня приключений достаточно. Я довольно долго добиралась до дома, постоянно оглядывалась, меняла маршрут передвижения. В результате чего пришла домой к трём утра и тут же завалилась спать.

Утро было не из приятных. Делать ничего не хотелось, наступила какая-то апатия. А ведь надо на мойку идти, но сначала придётся туда позвонить и узнать чем всё закончилось.

Трубку не брали, это настораживало, но ни о чём плохом я старалась не думать. Как ни как Семёна я не убивала, и вообще, это не моё дело. Тем более ещё доказать надо, что я вообще там была.

 - Вам кого? – наконец проговорила трубка не знакомым мужским голосом.

 - Семёна Никифоровича, - честно ответила я, в душе зная ответ.

 - Ваша фамилия, имя, отчество.

 - Иванова Татьяна Ивановна, а что? – это «что?» - риторический вопрос, я уже поняла, что Семёну, в отличие от меня, убежать от бандитов не удалось, а этот парень скорее всего из милиции, так и оказалось:

 - Разрешите представиться, лейтенант Сорокин. Тут вчера было совершено убийство, гражданина Приходченко.

Значит мне повезло, потому что Приходченко – как раз фамилия Семёна. Разговаривать больше я не сочла нужным, и по-хамски повесила трубку. Надо же, я успела убежать. Повезло, а то бы на этого лейтенанта Сорокина повесили бы ещё и убийство гражданки Ивановой, вряд ли ему бы это понравилось.

Теперь придётся писать статью об убийстве, так сказать из первых рук. Глазами очевидцев. Я позвонила Алле Сергеевне и она дала мне «добро», правда ещё сказала, что не плохо было бы всё же написать статью в первоначальном варианте, а затем, в качестве предостережения для всех остальных рассказать об убийстве Приходченко.

Что я и решила сделать, но для этого придётся проводить настоящее расследование, параллельно с милицией. С чего же начинают в таких случаях? Я решила положиться на интуицию, а она мне подсказывала: опроси родственников Семёна.

Только где этих родственников найти? Наверное у Семёна дома. Всё бы ничего, но я не знаю ни его телефона, ни адреса. Хотя… Стоп! Телефон Семёна был записан у моих родственников, от которых я благополучно убежала, забыв свою записную книжку. Надо вернутся, и незаметно выкрасть её. Сейчас дома точно никого нет, значит отправляюсь туда прямо сейчас.

Судьба любит шутить, и мы этими шутками управлять не можем. Всего несколько дней назад я решительно себе сказала: «я сюда больше никогда не вернусь». И что? Прошло всего двое суток и я уже стою на корточках около квартиры, где прошли мои последние десять лет и ищу ключи.

Связка нашлась, только не Ренатина, а моя. Бывшая моя. Я открыла дверь и пошла в комнату. Так, вот и телефон, и книжка рядом с ним. Блокнот с ручкой у меня конфисковали ещё вчера, запомнить номер я вряд ли смогу, значит придётся позаимствовать необходимую вещь. Я знаю, что поступаю не хорошо, но тут могут находиться ещё некоторые важные для меня телефоны, и потом, я ж не насовсем беру, потом верну, по почте. Возвращаться самой сюда ещё раз у меня желания не было.

Вдруг скрипнула входная дверь. О нет! Кто-то вернулся. Я шмыгнула за длинную занавеску. Что-то слишком часто я стала прятаться, вам не кажется, и на этот раз я чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Конечно, Рената, Петя или Лиза убивать меня не будут, но объяснений потребуют, а то, глядишь, ещё и милицию вызовут. Мне этого совсем не хотелось.

Оказалось, пришла Лизавета. Она, даже не раздевшись, кинулась к телефону, искать блокнот, тот, который я сейчас сжимаю в руке.

 - Ну куда же он запропастился! – в сердцах крикнула она.

Лиза выглядела растерянной. Похоже ей действительно нужна была записная книжка, но я ничем ей помочь не могла, иначе мне самой понадобится помощь.

Дальше события стали развиваться совсем уж неожиданным образом: Лизка взяла трубку телефона, набрала номер, и заявила:

 - Нету, пропал.

Очевидно собеседник чем-то укорил её так как сестрица ответила:

 - Сам приди и проверь, если я говорю нет, значит нет! И вообще, причём тут я? Сам разбирайся. Прощай, не звони больше!

Она кинула трубку и села на кресло, закрыв лицо руками. Похоже Лиза плачет. Интересно, долго она собирается обливаться слезами? Не буду же я тут стоять до прихода Ренаты и Пети? А может, придётся.

Внезапно в дверь позвонили. Кого ещё нелёгкая принесла? Лиза встала и медленно прошла к двери. Потом из прихожей раздался её возмущённый голос:

 - Я же сказала не приходи!

 -Ты чем-то расстроена? – осведомился собеседник.

 - Да! Вали отсюда! Милицию позову! Я всё про тебя знаю! А…Помогите!!!

Раздался тихий хлопок, затем громкий (звук закрывающейся двери) и наступила тишина.

Я посидела в укрытии ещё пять минут, а затем с опаской вышла. В квартире никого не было. Очевидно Лизин гость забрал её с собой. Ну и ладно, это уже не моё дело. Как говорится милые бранятся только тешатся.

Я вышла из подъезда и направилась к телефонному аппарату, естественно я набирала в квартиру Семёна.

 - Алло, - равнодушно бросил расстроенный женский голос.

 - Здравствуйте, я из журнала «Вестникъ времени». Можно взять у Вас интервью?

 - Интервью? Из журнала? Ха! На смерти других людей наживаетесь? Да? Отвалите, - после чего послышались частые гудки – признак брошенной трубки.

Я решила не отчаиваться. Есть ещё один действенный способ узнать адрес человека. Мы в детстве всегда так издевались над людьми, правда я только наблюдала, по причине детского голоса, но начать никогда не поздно.

 - Здравствуйте! – завела я слегка изменённым голосом, - вас с телефонной станции беспокоят. Ваш телефон пятьсот сорок семь – двести пятьдесят пять?

 - Да, - растеряно ответил всё тот же женский голос.

 - Ясненько, а счёт за межгород кто оплачивать будет? Пушкин Александр Сергеевич?

 - Какой межгород? – испугалась женщина.

 - Такой, переговоры с Санкт-Петербургом на десять тысяч! Ваш адрес улица Красной Армии дом семь, квартира десять?

 - Нет, Вы ошиблись, дом десять, квартира семь.

Теперь уже трубку положила я, от неожиданности. Надо же было так угадать! Значит надо ехать на эту улицу Красной Армии. Самое странное, что я знаю где она находится. Прямиком рядом с автомойкой. Хотя, это вполне естественно, что Семён живёт… жил рядом с местом работы.

Я опять проделала путь до мойки, правда быстрее чем вчера. Было очень грустно. Вот был вчера человек, а сегодня его уже нет. Я конечно не испытывала тёплых чувств к Семёну, и ничего хорошего о нём сказать не могу, но… на душе как-то… как-то нехорошо. Наверное, я не совсем эгоистка. А может, просто за себя переживаю? Может. Мне вчера просто невероятно повезло, что я без особых потерь убежала от бандитов. Если я встречу (не дай бог, конечно) ещё раз этих Вову и Петю, то мои шансы на выживание будут равны нулю. Повторить вчерашний манёвр вновь мне не дадут.

Я вышла из автобуса и пошла по знакомому маршруту. Вот она, улица Красной Армии, а вот дом четыре, шесть, восемь, и, наконец, десять. Я прошла около подъездов, читая номера квартир, в нём находящихся. Очень правильная на мой взгляд информация. По этим табличкам выходило, что нужная мне квартира находится в первом же подъезде. Судя по номеру – семь – этот находиться где – то в районе третьего этажа.

В доме был лифт, кода я зашла в него, то первое, что я увидела было объявление в чёрной траурной рамке:

«Уважаемые жильцы! С прискорбием сообщаем вам о кончине нашего общего друга и просто замечательного человека Приходченко Семёна Никифоровича. Мы все будем скорбеть вместе с его женой Алёной. Искренне надеемся, что убийцы будут найдены и наказаны по всей строгости закона».

Вот так. Оказывается, у Семёна была жена. А я думала, что вряд ли какая-то особа сможет с ним сосуществовать. Хотя, что я знаю о покойном начальнике? Что он брал всю прибыль себе в карман? Так не для себя, для семьи. Что был строг с подчинёнными? Так кому в наше время удаётся быть добрым? Но это всё предположения, может всё наоборот. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, так это то, что я мало знала своего начальника, и сейчас я должна буду это исправить, поговорив с Алёной.

Я подошла к двери, оббитой белой кожей и нажала на звонок. Дверь мне открыли не сразу, я уж думала, что Алёна куда-то ушла. Но она оказалась дома.

 - Что Вам надо? – спросила полноватая шатенка в байковом халате.

 - Извините, - что же мне сказать? – Я хотела выразить Вам соболезнования…

 - Из газеты? Журналистка! Соболезнования они мне собрались передавать! – яростно крикнула Алёна.

 - С чего Вы взяли, что я из газеты? – деланно удивилась я. Неужели у меня на лбу написано, что я работаю в «Вестнике»?

 - А кто ещё может ко мне прийти, с «выражением соболезнований»!

 - Вы меня не правильно поняли, я вовсе не из газеты, я с мойки. Работала до сегодняшнего дня у Вашего мужа. Меня Таня зовут, Таня Иванова.

 - Странно, - отчего-то удивилась вдова.

 - Вам чем-то не нравится моё имя?

 - Что Вы! Просто, Вы, Таня, - первая, кто пришёл с Сениной работы. Вы о чём-то хотели со мной поговорить, ведь так?

Надо же, она что, мысли читать умеет?

 - Да, если Вас не затруднит.

 - Мне уже всё равно. Проходите.

Меня провели через шикарно обставленную прихожую, по длинному коридору в гостиную. Это была комната площадью метров тридцать, не меньше. На пол стены домашний кинотеатр, дорогая кожаная мебель, ковёр, очевидно ручной работы, комнатный фонтанчик, - всё это говорило, что у Приходченко в финансовом плане проблем не было.

Алёна предложила мне сесть на кожаный диванчик, а сама пошла готовить кофе. Это меня слегка удивило: сначала она плачет, выгоняет журналистов, а потом с самым спокойным видом идёт на кухню готовить кофе для нежданной гостьи.

Появилась вдова минут через пять с двумя чашечками ароматного кофе и тарелочкой с круассанами.

 - Так о чём Вы хотели поговорить? – спросила она.

 - Вы знали, что на мойке в последнее время стали происходить странные вещи? – прямо начала я.

 - Какие такие странные вещи? – удивилась Алёна.

 - Ну люди странные вечером приезжали к Вашему мужу, они ужинали с ним в баре, а затем шли к нему в кабинет.

 - А Вы это откуда знаете?

 - Так я же работаю на мойке.

 - Это я уже знаю. Откуда Вы знаете, что они шли к нему в кабинет? С чего Вы решили, что они ужинают в баре? И что Вы знаете про убийство моего мужа?

Я не ожидала, что она сразу всё поймёт. Может, у меня и вправду на лбу пишется, всё, что в голове? Или эта Алёна – телепатка? А может, просто отличный психолог…

 - Понимаете, да, я была на мойке в день убийства. Да, я видела, как к мойке на джипе подъехало несколько человек соответствующего вида, да, я видела, как они обедали, да, я знала, что они пойдут в кабинет, но я не знала, что они соберутся убивать Семёна!

 - И что это Вы ночью делали на мойке?

 - Как – что? Дежурила, работала в ночную смену.

 - Но зачем Вы пришли ко мне? Вряд ли ради «выражения соболезнований». Я вообще впустила Вас только из-за того, что Вы могли знать нечто большее, чем мне сообщила милиция. Но Вам ведь тоже что-то от меня нужно? Только не говорите мне, что я ошибаюсь!

 - Вы правы, мне грозит опасность, - я решила, смешивать правду с частичной выдумкой, - я единственная, кто знал о приезде на мойку «знакомых» вашего мужа. К тому же, они показались мне подозрительными, и поэтому я записала номер ихнего джипа. Мне кажется, они это видели. Я считаю, что лучшая защита – нападение. По этому я хочу сама найти убийц Вашего мужа и сдать их в милицию.

 - Вы смелая, в отличие от меня, - грустно сказала Алёна, - знаете, Таня, вы мне понравились, я Вам расскажу, всё что знаю, но вряд ли это Вам поможет, потому что знаю я мало. Мы с Семёном поженились два года назад. Он тогда как раз создал мойку. Почему я ответила согласием на его смелое предложение? Я ведь была вполне симпатичная, но без гроша за душой. Я всегда мечтала иметь много денег. Я не имела родственников, жила в детском доме, правда ходила в обычную школу, с обычными детьми. Именно там начала образовываться моя жажда денег. Я была одета хуже всех, вместо красивого портфеля – старенькая хозяйственная сетка, вместо игрушки – сшитая из тряпок кукла Ляля. Училась я плохо, поступила в парикмахерское училище, худо-бедно закончила его и пошла работать в парикмахерский салон «Элеонора». Там я и познакомилась с Семёном. Тогда он уже был бизнесменом. Не знаю чем, но я ему понравилась, он стал носить мне цветы, приглашал в рестораны… А когда сделал предложение, я даже не колебалась. Повторюсь, я всегда мечтала стать богатой дамой. И моя мечта сбылась, вместе с мужем я заполучила и его кредитку. Единственное, что омрачало мою радостную жизнь – бывшая жена Семёна. Она, как узнала, сколько денег упустила, выгнав Сеню на улицу, так прям взбесилась! Звонила мне, когда мужа не было дома, сначала молчала в трубку, а потом загробным голосом говорила «Что, пируешь? Не долго осталось, наслаждайся последними минутами счастья!». И так каждый день, я чуть с ума не сошла, к телефону подходить боялась!

 - А почему Вы не обратились в милицию? – удивилась я.

 - Сеня запретил. Он сказал, что это наше семейное дело, а Надьке со временем надоест. Дескать, простить она себе не может, что самолично выгнала из дома курицу, несущую золотые яйца, по этому и виноватых ищет.

 - И долго это продолжалось?

 - Надька перестала звонить примерно месяц назад. Не знаю почему, может ей и впрямь надоело, а может Семён поговорил с ней. Вот и всё. Больше я ничего не знаю. Я думаю, что Вам лучше с Надькой поговорить. Может она и заказала убийство Семёна.

 - Но какая ей бы была от этого выгода? – удивилась я.

 - Так у Семёна есть ребёнок от первого брака. Муж, естественно, платил алименты, но в случае его смерти, Надьке достанется большая часть денег.

 - И она могла нанять убийц?

 - Почему бы и нет. Надька способна на всё.

 - Как мне её найти?

 - Сейчас, подождите, её адрес был где-то записан. Секундочку.

Алёна вышла из комнаты. Просто отлично. Великолепно! Мотив найден, но не тот, что мне хотелось, всего на всего бывшая жена с загребущими руками. Я наверно, слегка не в своём уме, если огорчаюсь, что человека убили не по той причине, какой я думала, но такова жизнь. Наверное, живя с Ренатой Лизой и Петей я перестала быть сентиментальной. А ещё говорят про какие-то гены, по мне это полная чушь. Прожила десять лет с чёрствыми родственничками, и пожалуйста – ни капли жалости не осталось – один расчёт.

 - Записывайте, Надька проживает по адресу…

Я поблагодарила Алёну и ушла. Что же теперь делать? Ехать к Надежде? Что-то мне подсказывает, что не надо. Что тогда? Может пойти на мойку и узнать последние новости? Вот это на мой взгляд выглядит разумнее.

Я зашла на мойку, всё там было как прежде: клиенты, сотрудники… Но в воздухе витала атмосфера неопределённости, страха. Я пошла в буфет, если и есть человек, который знает всё о произошедших событиях, так это – Люда.

Естественно, буфетчица была на месте и от нечего делать читала какую-то газету.

 - Привет! – поздоровалась я. Люда оторвалась от чтения.

 - Привет, - ответила она – Танюш, ты же тут была прошлой ночью?

 - Да, - честно ответила я, - машины мыла, а потом домой пошла, клиентов не было.

 - Понятно. Зато я тут была. Вот сижу сейчас газетку читаю, прикинь, Таньк, об убийстве Семёна написано, так вот, там говорится, что «к сожалению нет людей, которые могли бы рассказать о той ночи…». Интересно, они, дубины, у кого про вчерашнюю ночь спрашивали? У меня бы спросили, я тут была, я «скорую» вызывала…

 - Люда! – перебила я, - а что было той ночью?

 - Э, хитрая ты какая. Извини, конечно, если я ошибаюсь, но ты пойдёшь потом в эту газетёнку и сообщишь им что именно ты тут была. Они возьмут у тебя интервью и тарам пампам – всенародная известность. Нет, потом сама в газете почитаешь.

Я порылась в сумке и достала свой пропуск.

 - «Иванова Татьяна, корреспондент журнала «Вестникъ времени»» - зачитала Люда, - ты что ль? Ну Танька даёшь! Вот зачем ты про мойку вчера всё так выспрашивала! Интервью у меня взять хочешь?

 - Если можно, - попросила я.

 - Можно! Ну слушай, короче. Значит, сижу я тут у себя в буфете, никого не трогаю, входит Сеня, в компании весьма неприятных типов. Их штук десять было…

Десять? Я видела только двоих – Вову и Петю.

 - Они пришли, сели за стол, и стволы достали, и давай палить…

Тут до меня дошло, что Людка всё перевирает, скорее всего для изображения собственной храбрости.

 - Тут палили?

 - Тут, - не поведя глазом соврала буфетчица.

 - И где следы, дырки в окнах, вмятины на столах и стульях, где куча битого стекла, где гильзы в конце концов?

 - Так убрала всё!

 - Люда, не ужели ты не понимаешь, что говорить такое – глупо? Ты и в милиции то же самое рассказала? А они предупредили тебя об ответственности за дачу ложных показаний?

 - Каких ложных показаний? Ну преувеличила чуток, не десять а два их было, поели и пошли наверх. Сначала всё тихо было, а потом орать они стали, на Семёна, дескать предал он их. Что Сеня ответил – я не слышала. А потом выстрелы пошли. Через несколько минут эти двое выскочили, как ошпаренные, и к джипу своему рванули. Я наверх, а Семён там мёртвый валяется, посреди кабинета. Я, конечно, «скорую» вызвала, да они приехали через час и смерть констатировали, да ещё, кретины безмозглые, на меня наорали, что, врачей к «жмурику» вызвала.

 - И всё? – не поняла я. Неужели ЭТО она считает ценной информацией? Я и то больше видела.

 - Всё, а что тебе ещё? Сама домой ушла, а я тут инфаркт чуть не заработала…

Я выпила чай, заверила Люду, что обязательно напечатаю интервью с ней, и направилась к Наде. Она жила в районе конечной остановки нашего троллейбуса. Как всё мистически складывается: все подозреваемые находятся примерно в одном районе.

Дом Надежды кардинальным образом отличался от жилища Семёна и Алёны. Скорее всего он смахивал на тот, где сейчас живу я. Никакого лифта, оббитой кожей двери и паласа на лестничной площадке.

 - Кого там ещё принесло? – раздалось из-за двери, после чего она с силой распахнулась, чуть не долбанув меня по носу.

 - Ну и кто припёрся? – повторила женщина лет сорока, с длинными рыжими волосами и на редкость стервозным лицом.

Эта, в отличие от Алёны, скорее всего обрадуется визитом прессы, по этому я ничтоже не смущаясь, ткнула Надежде под нос свой пропуск.

 - Татьяна Иванова, еженедельник «Вестникъ времени».

 - И чё? – не поняла Надя.

 - Я по поводу смерти Вашего бывшего мужа, Семёна Приходченко.

 - И чё? – повторила Надежда.

Какая непонятливая! С Алёной разговаривать было намного легче.

 - Семёна Никифоровича Приходченко знали?

 - Ну.

 - Я хочу расспросить Вас о нём?

 - Зачем?

 - Что бы в журнале написать!

 - А мне что с этого?

Я чуть не долбанула противную тётку своей сумкой. Либо она тупая, либо мастерски притворяется, либо пофигистка.

 - Ни чё! – рявкнула я.

 - Чё?

 - Повторяю: ни чё!

 - А про чё писать собираетесь?

 - Про гражданина Приходченко, точнее про его убийство.

 - Семёна убили? – с радостью в голосе спросила Надя.

 - Да, вчера на мойке.

 - Вот здорово! Тебя Таня зовут? Проходи, и топай на кухню, ща отпразднуем!

Надежда побежала на кухню, я за ней. Потом она достала из шкафа бутыль водки, и стала разливать белую жидкость по давно не мытым гранёным стаканчикам.

 - Я не пью, - попыталась возразить я, но очевидно, меня не услышали.

 - Давай, за упокой! – предложила Надя и залпом опрокинула свой стакан.

Я поглядела по сторонам и не найдя ничего похожего на цветочный горшок слила «угощение» под стол.

 - А его правда, того? – вдруг спросила Надя.

 - Правда, - подтвердила я.

 - Вот счастье-то!

 - Почему, человек умер…

 - Ничего то ты, Таня, не понимаешь!

Действительно, хотя я догадываюсь, отчего она так счастлива. Алёна была права, эта мадам могла заказать убийство своего бывшего мужа, и если это так, то сейчас она всё расскажет. И в этом ей поможет выпитый алкоголь. Мне лишь останется направить её повествование в нужное русло.

 - Почему же?

 - Ты знала Семёна? Нет? Тебе повезло. И мне повезло, что… он умер. Сволочь он, хотя о мёртвых плохо не говорят, но он – сволочь. Прям так в свой газетке и напиши – Семён Приходченко был сволочью! Мы познакомились ещё в школе, первая любовь, тьфу! Тань, могу тебе одно сказать, с высоты прожитых лет, никогда не верь мужикам, когда они золотые горы обещают! Вот я поверила, и что? Сижу теперь тут, а он в шикарной квартире с новой бабой. А ведь именно я дала ему деньги на его бизнес-шмизнес. Квартира у меня была, четырёхкомнатная. Я её продала, мы переехали в эту хибару. А доплату он вложил в свою драгоценную мойку. Так что мойка – моя, целиком и полностью. Тоже в газете пометь. Как только появился стабильный доход Сеня бросил меня и ушёл к этой Алёне. А уж она сумела денежки прибрать к своим рукам. Мои денежки. А у меня, между прочим, ребёнок.

 - Надя, зачем Вы угрожали Алёне? – перебила я.

 - Откуда такая информация?

 - Нашлись источники.

 - Ты с этой змеёй говорила! О, она может на меня гадостей наговорить. Ну позвонила ей пару раз, и то, хотела как лучше, чисто из женской солидарности, предупреждала её, что не долго ей пировать осталось, Сеня её как и меня бросит. Но ей повезло, он умер, а она – богатая наследница. Но я так просто не сдамся! Так ей и передай! В суд подам! И ребёнку моему полагается половина от его имущества!

В этом никто и не сомневается. Алёна предполагала это. Теперь осталось выяснить главное:

 - А Вы бы могли нанять киллера?

 - Я? Да с удовольствием, только денег у меня нет даже на это. А так бы ничто бы меня не оставило! Стой…, - Надя вдруг испугалась, - подожди… ты… неужели ты думаешь, что это я? Нет, ты правда так думаешь? Не я это! Сыном клянусь!

 - Да верю я, это я так к слову.

 - К слову, так к слову, - заплетающимся языком произнесла Надежда, упала около стакана, и захрапела.

Я поспешила удалиться. Куда теперь? Спрашивается, почему я не записала номер джипа? Сейчас бы хоть предположительно знала о местонахождении Вовы и Пети, а там, может и узнала, с кем они связаны… Эх, мечты, мечты… И что теперь делать? Когда читаешь детективы, там всё просто. Легко находится чёткая нить расследования, идя вдоль которой легко найти преступника. А мне что делать? Где найти такую нить? Может я что-то упустила? Значит, надо восстановить события и понять, что я забыла.

Значится так, к Семёну являются бандиты и спрашивают его про их уговор, он что-то нарушил, потом не добившись от него признания, они решают его убить, «чтоб другим неповадно было». И что мне это даёт? Ничего. Ладно мы пойдём другим путём, как говорил известный деятель революции. На мойке же есть охранник, он то, и записал за меня номер машины, это его обязанность. Странноватые порядки? Да нет, просто для отчёта. У охранников есть такая тетрадочка, в которой записан номер машины, марка и дата со временем. Так что мне опять придётся ехать на злополучную мойку.

Опять троллейбус, потом долгая дорога по шоссе… Как же это всё надоело. Ну почему я сразу не догадалась опросить охранника? Мотаюсь из одного конца города в другой, словно маятник или качели, туда, сюда, обратно… Только ничего приятного пока из этого не выходит.

Я подошла к мойке не со стороны служебного входа, а со стороны въезда машин. Охранник сидел в будке у проходной и читал какую-то книжку. Я перепрыгнула через довольно низкий шлагбаум и постучалась в окно. Охранник, его кажется, Сашей зовут, слегка вздрогнул.

 - Кто тут? – спросил он.

 - Я, открой.

 - Таня? Тебя ведь так зовут?

 - Ага.

 - Ну проходь, - он открыл дверь, - что тебя сюда привело?

 - Нужно узнать кой-чего. Ты дежурил пошлой ночью?

 - А что? Милиция это уже спрашивала, тебе-то это зачем?

 - Нужно.

Я решила не показывать журналистское удостоверение, вряд ли это ему понравится.

 - Зачем? – он оставался невозмутимым.

 - Ты что, допросами всю жизнь занимался? – вышла из себя я, - Нужно, значит нужно, может от этого моя жизнь зависит! Ты хочешь, что бы тут произошло ещё одно убийство?

 - Дежурил, и чего? Ничего подозрительного не было…

 - А это уже я решу, что было подозрительным, а что нет! Номера машин, приезжавших в ту ночь записал?

 - Да, но всю тетрадку забрали в милиции в качестве вещдока. Ещё вопросы будут, товарищ следователь? – это было уже откровенное издевательство.

Я с гордо поднятой головой покинула эту хамскую личность. Пора домой. Что-то кушать хочется, что и понятно, за весь день выпила лишь чашку чая, а это черевато гастритом – заболеванием желудка. Им болеет Лиза. Осенью и весной её укладывают в гастроэнтерологическую лечебницу и лечат всякими таблетками. Я всегда совершенно недоумеваю, отчего Лизавета болеет им. Питается она просто замечательно, нервы у неё похоже из стальных канатов…

Как только я пересекла порог квартиры, как увидела… Ренату.

 - Нашлася драгоценная потеря, - зло сообщила она.

 - Что Вы тут делаете? – логично спросила я.

Вот уж не ожидала, что милая тётушка явится за сбежавшей домработницей.

 - Тебя жду! Думала не найду тебя? А ну, отвечай, зачем была в моей квартире сегодня?

Всё-то она знает? Вопрос откуда?

 - С чего Вы взяли, что я Вас посещала? Делать мне больше нечего! У меня своя жизнь, у Вас своя, прошу мне не мешать!

 - Ах своя жизнь у неё! Чё ж тогда в нашу лезешь?

 -Никуда я не лезу!

 -  А это мы сейчас проверим!

Откуда-то из глубины материализовался Петя.

 - Ну что, не сознаётся? – резко спросил он.

 - Нет, может милицию вызвать? – спросила Рената.

 - Зачем же милицию? – удивился Петр, - это же наше семейное дело, сами разберёмся. А ну, дрянь, отвечай, где?

 - Что, где? – не поняла я.

 - Не притворяйся дурой! Где? Говори!

Мне это жутко надоело, я решила навести порядок:

 - Либо вы сейчас выметитесь из моей квартиры, либо я позову на помощь, и тогда в милиции придётся объясняться вам!

 -Ну и как ты позовёшь на помощь? – не поверил мне Петя, а зря.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха и заорала, что есть силы:

 - А-а-а-а-а!!!! Помо-а-а-а-ги-и-и-ите-е-е-е!!!! Спа-а-а-аси-и-и-те-е-е-е-е!!!! Уби-и-и-и-и-в-а-а-а-ю-ю-ю-ю-т!!!! А-а-а-а-а!!!!

Мой расчёт оказался верен, в дверь стали колотить обеспокоенные соседи. Я побежала к двери и опять, правда уже тише, попросила:

 - Вызовите милицию!!! Они пришли меня убить! А-а-а-а-а!!!

 - Кто? – спросил какой-то дедок.

В это время из квартиры появились милые родственнички. Я ткнула в них пальцем и сообщила: «они».

Кто-то на самом деле вызвал милицию, Ренату, Петю, и как ни странно, меня стали допрашивать. Когда я узнала правду, у меня отвисла челюсть. Оказалось, Лизавету похитили. Именно тогда, когда я была в их квартире. И я ведь не поняла, что её похитили! Могла же ей чем-то помочь… Но это ещё не всё. Звонил похититель. Он потребовал… Нет, отнюдь не выкуп, а маленькую вещичку – телефонную книжку, В случае невыполнения этого требования он обещал убить Лизу. Рената страшно переполошилась, стала искать книжку, и тут ей пришла мысль проверить ключи под ковриком, и оказалась, что моя связка отсутствует. Я, растяпа этакая, в спешке прихватила её с собой, зато, нашлись ключи от этой квартиры, в брелке которых, вы не поверите, содержался адрес. Рената вызвала Петю с работы и они вдвоём двинули сюда, ждать меня. Что из этого вышло, вы уже знаете.

 - Так есть у Вас этот блокнот? – спросил меня милиционер.

Я сказала, что оставила его в квартире. Не знаю почему, наверное из любопытства узнать зачем похитителям телефонная книжка. Как ни странно, мне поверили и все ушли. Я, забыв про ужин, достала блокнот и стала пристально его изучать. Ничего не нашла, кроме телефонов, причём все они были мне прекрасно известны. Я покрутила книжку в руках, посмотрела обложку – ничего. Лишь после троекратного перелистывания я обнаружила два склеенных между собой листочка. Я взяла маникюрные ножнички и аккуратно разъединила их. Из этого хитрого тайничка мне на колени выпала сложенная в несколько раз бумажка.

«Это очень важно, если Вы её нашли, то не посмейте выкинуть!

098775\77884 – «Альфа 1», г Москва.

067894\56834 – «Ренессанс», г. Ногинск.

046476\74585 – «Прогресс», г. Санкт-Петербург.

067895\56845 – «Аврора», г. Ногинск.

 

Крючков Володя 567-762.

Ул. Красной армии, д. 10, кв. 5»

 

И что это? Н у допустим «Аврора» - это та самая мойка, на которой я работаю. По крайней мере я теперь знаю, кому выгодно похитить Лизавету – этому Крючкову. Подозреваю, что тут приведён его адрес и телефон. Но при чём тут мойка? Что значат эти цифры? И, наконец, где Лизка это откопала?

Мне необходимо освободить Лизу, ведь так или иначе именно я виновата в том что обожаемую сестрицу похитили. Не появись я в тот момент в квартире, не возьми записную книжку… Стоп! Лизавета сама во всём виновата, она явно кого-то шантажировала этим. Причем, я уверенна, ни кого-то, а именно Володю Крючкова. Очень бы хотелось понять, что узнала Лиза о мойке. Скорее всего что-то очень важное, и эти цифры – ключ к разгадке, только как этот ключ применить?

Завтра проверю, что такое «Ренессанс», может там я узнаю, при чём тут мойка. А сейчас нужно по есть и поспать.

 

Утро было дождливым. Идти никуда не хотелось, но я себя пересилила и отправилась к телефонному аппарату. Справочник всё ещё там лежал. Фирма «Ренессанс» оказалась в разделе «Модельные агентства». Я набрала номер, и услышав на том конце бодрое «Алло», начала повествование:

 - Здравствуйте, не могли бы Вы назвать свой адрес?

 - А Вам зачем? – неожиданно прозвучало вместо ответа.

 - Как? Может я у Вас манекенщицей работать хочу?

 -Извините, Вы меня наверное неправильно поняли, я как раз и хотела узнать цель Вашего визита, у нас такие правила. Назовите себя и мы Вас будем ждать.

Ничего себе правила!

 - Иванова Татьяна Ивановна, Таня.

 - Мы Вас ждём по адресу…

Отлично, просто великолепно, кем я только за свою жизнь не работала: домработницей, официанткой, мойщицей машин, журналисткой, а теперь, пожалуйста, манекенщица.

Хотя, почему бы и нет. Фигурка у меня есть, Правда навряд ли девяносто – шестьдесят – девяносто, но всё равно вполне приличная. Рост – нечто в районе метра шестидесяти пяти, симпатичное личико, чёрные волосы до плеч, которые я обычно ношу в виде двух хвостиков… Ладно, хватит себя нахваливать.

Я полезла в шкаф и стала искать подходящий прикид.

Джинсы, думаю не пойдут, нужны брюки. Но, посмотрев на брюки, я решила, что джинсы все же выглядят приличнее, а несчастные «парадные» штаны пора уже направить на пенсию по старости и инвалидности. К сожалению, любимые джинсы и светло-розовый свитерок пропали на мойке, скорее всего безвозвратно. Ладно, возьму белую кофточку и спортивную куртку.

Я вышла из дома и пошла, естественно, на остановку троллейбуса. Последнее время я бываю там намного чаще, чем дома. Странно, не правда ли.

Модельное агентство «Ренессанс» находилось в центре города, но в здании современной постройки. На полстены была размещена девушка, как раз со всеми параметрами «европейского уровня», тоненькой ручкой указывавшая на рекламный слоган: «Ренессанс, возрождение традиций высокой моды».

Я вошла в вестибюль, и ко мне мигом подлетела какая-то сотрудница агентства. Причём явно не «вешалка». Оказалась я права, потому как она представилась:

 - Меня зовут Роза, я менеджер. Что Вы хотели?

Я хотела ответить, но Роза не дала мне этого сделать, домыслив моё мнение:

 - Вы наверное дизайнер? Точно! Я же Вас помню! И одежда у Вас приметная! Сами придумали? Потёртые джинсы – очень стильно! Да Вы проходите, проходите!

Надо же, мои брюки на пике моды. Сначала я даже поверила, но потом опомнилась. Конечно, она хотела сделать мне комплимент, а в душе, небось подумала «на какой помойке она это отрыла»?

 - Ну что Вы стоите? – удивилась Роза, - проходите. А коллекцию Вашу давайте сюда. Я её отнесу на доработку.

И что мне сказать? Опять, ты Таня, полезла не обдумав плана действий!

 - Так где коллекция? – не унималась Роза.

 - А нет коллекции, - наконец решилась я сказать правду.

 - Как нет? Кто Вы? За чем пришли?

 - Меня зовут Таня, Иванова Татьяна Ивановна. Я бы хотела…

 Роза достала из кармана великолепного брючного костюма какой-то блокнотик, посмотрела сначала в него, потом на меня, а после сообщила:

 - Неужели Вы со своими параметрами хотите стать «вешалкой»! Ха!

Я решила спешно менять план действий:

 - Вам не нравятся мои параметры? – оскорбилась я, - да если б захотела устроиться моделью, нашла бы нечто по приличнее чем это с позволения сказать агентство. Я тут по другому поводу, я, видите ли, журналист, из журнала «Вестникъ времени», мне поручили написать статью о «Ренессансе», но, как я понимаю, меня тут не ждут.

 - Извините, уважаемая Татьяна э…

 - Ивановна, - подсказала я, - Татьяна Ивановна.

 - Татьяна Ивановна, понимаете, тут вот написано, что к нам должна приехать некая Таня Иванова, хочет манекенщицей работать…

 - Очень редкое имя, однако, - фыркнула я.

 - Пойдём те, я Вас к нашему директору отведу.

Роза пошла на второй этаж, я за ней. В коридорах было пусто, наверное, шли показы. Наконец, мы остановились у большой двери с золотыми буквами «директор» Роза постучалась, а потом заглянула в кабинет и спросила у кого-то, находящегося там:

 - Где?

 - Уехала, - донёсся ответ.

Роза посмотрела на меня сказала:

 - Директор уехала по делам агентства, но есть её заместитель, проходите.

Я вошла и оказалась в большой комнате с кожаными диванами и пальмами.

 - Это приёмная, - пояснила Роза, - садитесь, располагайтесь, сейчас Вам принесут кофе.

После этого короткого сообщения Роза удалилась, оставив меня одну в пустой комнате. С кем она разговаривала, если тут никого нет? Конечно, она могла говорить сама с собой, но как объяснить тот факт, что я самолично слышала ответ, донёсшийся из комнаты? Может у меня галлюцинации?

Прошло десять минут, обо мне никто и не думал вспоминать. Интересно, они так обходятся со всеми журналистами или только со мной? Я решила встать и пойти искать Розу, чтобы потребовать от неё объяснений. Уже на подходе к двери я, повинуясь неведомой доселе силе, повернулась и увидела за одним из диванов чью-то ярко-красную туфлю, а слегка приглядевшись и ногу, втиснутую туда. Дальше приглядываться я не стала, так как не было смысла. Я заглянула за диван и увидела… Алёну Приходченко, лежащую в луже собственной крови, и по её выражению лица можно было понять, что врачи (кроме патологоанатома) ей уже не понадобятся.

Стараясь вести себя естественно и не совершать резких движений, я выбралась из кабинета. Как Алёна оказалась там, кто и почему её убил? И вообще, как всё это произошло? Можно предположить, что убийство произошло как раз в тот момент, когда Роза заглянула в кабинет. А из этого следует, что Роза – убийца. Но этого не может быть.

Значит так, попробуем восстановить хронологию печальных событий. Я прихожу в агентство и Роза ведёт меня к директору, открывает дверь и спрашивает «Где?» и из кабинета идёт ответ: «Уехала». Причём Роза всунула в кабинет лишь голову, её руки были у меня на виду, следовательно она стрелять не могла, и всё же…

Одно ясно точно, Алёна в это время была в кабинете, и скорее всего уже мёртвая, потому что Розе ответила не она. Значит, убийца каким-то образом несколько секунд исчез из кабинета. Вот чёрт! Я даже знаю каким способом некто покинул комнату, несколько дней назад, сама использовала его спасаясь от застукавших меня за подслушиванием в кабинете Семена бандитов. Но Роза явно знала убийцу. С чего я так решила? Всё очень и очень просто. Как бы повела себя Роза, ответственный менеджер, завидев в кабинете начальства незнакомую личность? Вряд ли бы сделала вид, что ничего не произошло. Тем более интуиция подсказывает мне, что Роза – соучастница преступления, и я просто попалась ей под руку, в качестве алиби. Теперь в милиции милейшая Розочка может спокойно сообщить: «Убийцу не видела и не знаю, со мной журналист была, Таня Иванова, она осталась в кабинете, а я ушла, с неё всё и спрашивайте!». Быстро, однако, она сориентировалась! Ну да ладно, я найду её и задам пару-тройку интересных вопросов.

В зале у двери никакого намёка на присутствие сотрудников агентства не было. Я постояла минут пять, пока не увидела справа от входа дверь с надписью «Администрация». Я, конечно же, открыла её, но к своему глубочайшему сожалению Розу не обнаружила. Там вообще никого не было, зато был компьютер, как раз то, что мне надо. Я закрыла дверь изнутри и включила умную машины.

У меня никогда не было компьютера, да и откуда? Разве Рената будет покупать не любимой падчерице сию «очень ценную и не всех достойную вещь»? Но в школе, где я училась был компьютерный класс и я очень любила информатику, поэтому сейчас с компьютером на ты.

Появилась заставка Виндоуз девяносто восьмого и машина потребовала пароль. Так, ну с это легко, пароль Виндоуз – ни капельки не защитит ваш компьютер от заинтересованных лиц, чтобы получить доступ к файлам надо всего лишь нажать кнопочку «Отмена» и тарам пам пам – вы взломали чужой компьютер. Так, что там у нас на рабочем столе? «Мои документы», скорее всего информация там. В «документах» оказалось несколько файлов: «Сотрудники», «Модели», «Данные». Начнём изучать по порядку.

При нажатии на первый файл компьютер выдал довольно длинный список, и строку поиска, в которую я ввела «Роза».

Через пять минут я узнала, что сотрудниц под таким именем в агентстве не имеется. Ладно, попробуем по другому. «Розалия». В списке мигом остался один пункт: «Щавелёва Розалия Никитична – менеджер третьей квалификации, приёмный холл». Я щёлкнула эту стоку и на экране появился довольно большой по объёму текст – личное дело Розы.

«Щавелёва Розалия Никитична, 1976 года рождения, образование среднее техническое, полученное в парикмахерском училище города Ногинска, раньше работала: с 1998-2000 в салоне «Элеонора», с 2000 по нынешний момент работает в модельном агентстве «Ренессанс», должность – менеджер третьей квалификации, сфера работы – общение с клиентами. Характеристика психолога: замкнутый, неуверенный в себе, боязливый человек, из-за чего склонный к меланхолии и стрессам, самый главный страх в жизни – быть уличённым в проступке.

Особые пометки: жалоб и докладных не поступало».

Дальше большая Розина фотография, а под ней были написаны

 адрес и телефон, которые я переписала в блокнот. Теперь в строке «поиск» я набрала уже хорошо известное имя: «Алёна Приходченко». Через пару секунд на экране появилась красная строка: «Доступ к файлу закрыт, введите пароль». Это уже тебе не пароль Виндоуз. Тут кнопочкой «отмена» не отделаешься, да и нет её поблизости. Моя учительница по информатике, отличный специалист своего дела, как-то рассказывала мне про такие пароли в засекреченных файлах. Дескать, если три раза не введёшь правильную информацию из букв и цифр безо всякого предупреждения на пульте охраны сработает сигнализация. Экспериментировать я не стала, а полезла в следующий по списку файл: «данные». Там сразу появился текст:

«АО «Ренессанс» лицензия промышленного предприятия №067894\56834, профиль – модельное агентство».

Дальше шли подпункты «бухгалтерия» и «отчёты». Я решила, что это мне без надобности, в прочем как и файл «модели». Я уже решила уходить как кто-то из коридора стал крутить дверную ручку. Вот чёрт, везёт же мне на приключения! Я замерла, стараясь не дышать.

 - Какой кретин закрыл дверь? – орал некто снаружи, - с какого это перепуга заперли «администраторскую»? Поймаю, убью! Нет, это ж надо же додуматься закрыть дверь! Интересно чьи куриные мозги этому посодействовали?

Потом голос стих. Я посидела ещё немножко, перевела дух и вышла на свободу. В коридоре, на моё счастье, никого не было. Я беспрепятственно вышла из здания и отправилась на поиски Розы.

Жила она неподалёку от работы, так что вполне уже могла тихо отсиживаться в родной квартире, радуясь, что подставила ни в чём не повинную журналистку Таню Иванову. Я была жутко зла и по этому с утроенной силой давила на звонок.

Раздались шаги, затем последовала тишина, я догадалась, что Роза разглядывает меня в глазок, думая открыть дверь или всё же не стоит этого делать.

 - Ну что, откроешь дверь или мне в милицию пойти, - наконец спросила я, мне надоело ждать.

Ответа не последовало.

 - Уважаемая Щавелёва Розалия Никитична, убедительная просьба, откройте, пожалуйста дверь, я же знаю, что Вы там, поговорить надо, засекаю время, не откроете – я иду в ближайшее отделение милиции, у меня есть что им поведать, не беспокойтесь. Может я, конечно делаю неправильные выводы, из того, что я сегодня увидела в кабинете директора «Ренессанса», но это уже не моё дело. Повторяю, надо прояснить ситуацию.

В замке повернулся ключ и сквозь слегка приоткрытую дверь появилась растрёпанная Розина физиономия.

 - Что надо? – весьма грубо спросила она.

 - Так я же уже это сказала, - проговорила я, вставляя ногу в дверной проём, - откройте, не на лестнице же нам разговаривать.

 - Ну входите уж.

Я вошла. Роза закрыла дверь и повела меня на кухню.

 - Садись, - приказала она, указывая на табуретку.

Я повиновалась.

 - Ну, так что ты тут прояснять решила? – изрекла Роза, и вообще откуда ты взялась на мою голову?

 - Я – корреспондент журнала «Вестникъ времени», Иванова Татьяна Ивановна. К тебе, Розалия, пришла лишь по одной причине, впрочем ты её великолепно знаешь. Покайся, расскажи, за что ты убила Алёну Приходченко?

Роза побледнела, голос её задрожал, но она всё-таки пыталась сделать вид, что всё в порядке:

 - Я? Убила? Да ты что? Совсем с ума сошла? Или пошутить решила? Ха-ха-ха, как смешно! Просто умираю со смеху!

 - Да не волнуйся ты, мне то правду рассказать можно, я ж не в милиции работаю, арестовать тебя не смогу я – самая обычная, очень любопытная журналистка. Просто скажи, за что ты убила Алёну и с какого перепуга оставила меня в одной комнате вместе с трупом, и я от тебя отстану.

 - Никого я не убивала! – закричала Роза.

 - Тогда кто убил Алёну?

 - Не я.

 - Ладно, - согласилась я, - допустим к смерти Приходченко ты не имеешь никакого отношения, хорошо. Но тогда объясни-ка, с кем это ты разговаривала, когда привела меня к кабинету?

 - С кем? Постой, а зачем тебе это? Если ты не из милиции, то тогда… Ты меня шантажировать будешь? Да? Только учти, денег у меня почти нет, да и ничего противозаконного я не делала, так что не надейся на мне заработать, это пустой номер.

 - Ты только расскажи, что знаешь, и всё, считай я забыла про тебя, - пообещала я.

 - Ладно, но ничего интересного ты от меня всё равно не услышишь! Алёна Приходченко – хозяйка «Ренессанса». Мы раньше вместе вкалывали в салоне «Элеонора», но потом она удачно замуж вышла и прекратила ходить на работу. Мы с ней не дружили, просто работали вместе, но общались всё же вполне мирно. По этому, когда я в течение месяца не видела её я немного забеспокоилась, мало ли что могло случиться, позвонила ей, а там мне какой-то мужик ответил «Такая тут не живёт». Я не знала что и подумать, но ещё через два месяца Алёна мне позвонила. Был уже вечер, и я ни как не могла понять, кто это меня беспокоит.

 - Роза, забыла уже что ли? – спросил знакомый женский голос.

 - Алёна? – удивилась я, - Где ты пропала? Начальник злой как чёрт ходит, говорит, явишься – убьёт.

 - Не дождётся, - хихикнула бывшая коллега, - У меня теперь свой бизнес, по этому я тебе и звоню. Не хочешь у меня поработать? Я ведь теперь не парикмахерша, а владелица модельного агентства, «Ренессанс» оно называется, возрождение то бишь.

 - И что мне надо делать?

 - Ничего сложного, по залу ходить и разных идиотов по нужным им кабинетам распихивать. Да и зарплата у тебя будет больше, чем ты сейчас в «Элеоноре» получаешь.

Я поколебалась немножечко и согласилась. Не понимаю, откуда у Алёны взялось столько денег? Она, прям, преобразилась – драгоценностями пообвешалась, шмотки все фирменные, машина собственная… Да и здание в центре для своего агентства нашла, с евроремонтом. Естественно, она мне на вопросы отвечать не стала, просто пристроила на работу и всё. Мы даже больше не виделись. Что ещё?

 - Расскажи про то, с кем ты разговаривала в кабинете Алёны.

 - Когда?

 - Перед тем, как я туда вошла!

 - Так с Алёной…

 - А вот врать не надо. Я отлично помню, что ты сказала, всунувшись в кабинет: «Где?», потом тебе ответили: «Уехала», а ты повернулась ко мне и сказала: «директор уехала по делам агентства, будет не скоро». Судя по тому, что ты сказала раньше  Алёна и являлась директором агентства, следовательно с ней ты говорить не могла, тогда говори с кем?

 - Я не обязана отвечать на эти вопросы, уходите! – внезапно разозлилась Роза, - быстро, а то на помощь позову!

Я поспешила удалиться, так как по своему опыту знаю, что такое «позвать на помощь». Из квартиры я ушла, но из подъезда не вышла, просто зашла в тёмный угол и принялась ждать. Судя по моим расчётам, сейчас Роза побежит к своим подельникам, иначе, зачем меня таким грубым выставлять из квартиры? И я не ошиблась. Ровно через пять минут Розалия Никитична собственной персоной выбежала из квартиры.

Я, естественно, пошла за ней, куда мне ещё деться? Роза не пошла на автобусную остановку, а повернула куда-то во двор, потом в какой-то маленький переулок… Хорошо, она не оглядывалась, иначе бы всенепременно меня не заметила, потому как больше людей по близости не наблюдалось. Роза зашла в скверик и села на скамеечку, я же села в беседку напротив и стала наблюдать.

Минут через десять к розалии приблизился какой-то мужик, в котором я с удивлением узнала Вову, того самого бандита, от которого я убегала два дня назад из кабинета покойного Семёна.

 - Ну что опять стряслось? – спросил Вова, садясь рядом с Розой.

 - Тут такое, ты не поверишь! Всё известно! Она всё знает! Нас посадят!

 - Кто знает? Кому ты всё растрепала? А ну отвечай!

 - Ничего я ей не сказала! Честно, она сама всё узнала, не знаю как, она сначала пришла в агентство, нашла труп Алёны, потом ко мне заявилась, я её спровадила, но это не поможет! Она всё знает, и сейчас наверное сидит в милиции всё рассказывает!

 - Кто она?

 - Журналистка эта, Таня Иванова, корреспондент журнала какого-то, название очень дебильное, «Вестникъ» чего-то там. Она мне ещё удостоверение своё показывала…

 - Ты уверена, что это была именно Таня Иванова? Отчество не припомнишь? Не Ивановна случайно?

 - Точно, она самая, а ты откуда её знаешь?

 - И что ты ей рассказала? – проигнорировав вопрос Розы, спросил Вова.

 - Ничего я ей не рассказывала, так, всякую чушь, про то как мы с Алёной раньше вместе работали… Ничего важного. Но она обвиняет меня в убийстве Алёны! А ты говорил, что всё в порядке будет, ты же обещал! Я же её не убивала, а она обвиняет меня, говорила, что в милицию пойдёт, что делать? Что же мне делать?

 - У тебя истерика, помолчи и послушай умного человека. С чего ты решила, что эта Таня всё знает? Если конечно ты ей ничего не рассказала, то всё должно быть в порядке. Эта Таня, хитрая и похоже мозги у неё на месте, но она не может всего знать!

Спасибо, за комплимент! Значит Роза что-то знает, причём она, вероятно замешана и в убийстве Семёна, так как у неё с этим Вовой какие-то общие дела. Но вот какие? Он прав, я ничего не знаю, что бы помогло мне распутать это дело.

 - С чего ты это решил? – не унималась Роза, - Сам же сказал, что она умная и хитрая, а этого вполне хватит, чтобы догадаться о наших делах!

 - Всё! – крикнул Вова, - ты мне надоела, у тебя мания преследования началась. Смотри, сама кому-нибудь всё не растрепи! Надоела!

Он встал со скамейки и ушёл, Розалия через пару-тройку минут повторила его манёвр. Я же ещё немножко посидела в укрытии, размышляя над сложившейся ситуацией, но ничего путного в голову не пришло, по этому я пошла домой.

Похоже моё расследование зашло в тупик. Всё так переплелось, у меня на руках куча разнообразных фактов, но я не могу сложить их в одно целое. Это как детская мозаика, нежелающая складываться в красочную картинку. Впрочем, её, этой мозаики, у меня никогда и не было, что бы судить, складывается она или нет. Если уж говорить о детстве, то можно считать, что у меня его совсем не было. Оно кончилось, когда мне исполнилось восемь лет и меня забрали из детского дома. Так что избытком времени для собирания всяческих мозаик я не имела, впрочем, как и самих мозаик.

 

 

Есть хотелось ужасно, по этому первое, что я сделала придя домой – это приготовила себе обед. А уже потом стала думать, что нужно делать дальше. Значит, что у меня есть?

Семён, которого убили бандиты за то, что он их предал, его жена, Алёна, по совместительству хозяйка модельного агентства «Ренессанс», убитая сегодня утром при явном участии своей бывшей коллеги Розы Щавелёвой, каким-то образом связанной с одним из убийц Семёна, и так дальше по кругу. Нет, надо ехать к Розе и обо всём её расспросить, может, расколется. Судя по комментариям психолога, находящимся в её личном деле она – неуверенный в себе, боязливый человек. Это может быт мне на руку.

Я опять пошла к Розе домой. Как всё же тяжёло что-то расследовать! Ходить туда-обратно через весь город, не иметь отдыха, постоянно рисковать, да ещё и недоедать. И ведь это не пустое занятие, а работа, за которую (как я надеюсь) мне потом заплатят деньги. Но всё же никогда не надо сдаваться, во-первых всё могло быть намного хуже – написание статьи вполне возможно закончилось бы в кабинете Семёна, не сумей я проявить хитрость и смекалку. Во-вторых расследование вовсе не зашло в тупик – у меня есть Роза, которая очень скоро мне всё расскажет, ну и в-третьих, если на секунду предположить, что нет никакой Розалии, из любого без выходного положения всегда есть выход, нужно только хорошенько приглядеться и он найдётся.

Вот на такой оптимистической ноте я села в троллейбус и вспомнила, что (о, ужас!) забыла кошелёк, вместе с деньгами и проездным. Никогда раньше не ездила «зайцем» - я законопослушная гражданка. Но троллейбус уже поехал, и вместе с ним исчез и шанс вернуться домой за проездными документами.

Может, всё обойдётся? Ну ездеют же люди чуть ли не каждый день бесплатно, обувая наше государство на семь рубликов за раз? И ничего, зайдёт контролёр, а они ему с миленькой улыбочкой штраф – стольник – протягивают. И не жалко им этих денег, так как они уже забесплатно (контролёр же не каждый день приходит) наездили гораздо большую сумму. А есть ещё одна категория почётных «зайцев» - так называемые «пенсионеры» - люди купившее пенсионное удостоверение. Правда сейчас этот способ перестал быть безнаказанным. Контролёры легко обличают подделку: на фальшивке написано «Муниципальное управление социальной защиты», а на натуральном документе всё то же самое, но без слова «муниципальное». Ещё некоторые умудряются ездить на одном билете до конца его срока действия, при этом умея при появлении на горизонте контролёра, молниеносно «гасить» билетик. Но у меня-то нет ни денег ни билета.

Естественно, закон подлости срабатывает всегда. По крайней мере со мной. Из конца ко мне направилась билетёрша. И что мне ей сказать? На пенсионерку я не смахиваю, как, впрочем и на пятилетнего ребёнка тоже. Пока я раздумывала, как мне поступить дальше, она уже вплотную подобралась ко мне и громким, хорошо поставленным за долгие годы работы в общественном транспорте голосом осведомилась:

 - Проезд оплачивать будите?

Было бы чем!

 - Что вы молчите? Язык что ль проглотили?

 - У меня нет денег, - честно призналась я. Лучше горькая правда, нежели сладкая ложь.

Билетерша долго оглядывала меня с ног до головы, а потом спросила?

 - У тебя родители есть?

 - Нет, я в детском доме воспитывалась.

 - А сейчас чем занимаешься?

 - Работаю, в институт бы поступила, да денег мало.

Лицо кондуктора тронуло сочувствие. Она отдала мне билет бесплатно. Именно безвозмездно, даром. А затем пошла дальше по салону.

Интересно, что она подумала? Наверное, что у меня вообще нет ни копеечки. Это не так, дома есть сбережения. Просто я сегодня каким-то непостижимым образом забыла дома кошелёк и проездной вместе с ним. Есть же на свете добрые люди! На них-то, наверное, и вся наша Земля держится. Вот, говорят, что «красота спасёт мир». Нет, дорогие мои, вовсе не красота, а доброта. Ведь добрый человек в отличие от злого совершенно по другому воспринимает мир. Он более терпим к себе и окружающим.

Вот, например, Рената. Добрая она или злая? Смотря для кого. Для меня – она прям ведьма, ежедневно летающая на своём помеле, а для Лизы – мать, наверное в её представлении наидобрейшее существо.

Вот чёрт! Лиза! Я совсем забыла про обожаемую сестрицу! А ведь именно я косвенно виновата в её похищении. И ещё сижу тут и рассуждаю на извечные темы добра и зла. Преступники – вот настоящее зло, с которым нам всем надо бороться. Что я сейчас и пытаюсь сделать. Порасспрашиваю Розу, составлю полную картину преступления, отправлюсь в милицию, потом напишу статью, найду и спасу Лизу… Нет, спасу Лизу, потом уже милиция, а затем уже и статья. Одно ясно – сначала нужно разыскать убийц Семёна… Хотя по моему у меня в голове всё окончательно поперепуталось. Я ведь знаю, что Семёна убили Вова и Петя. Но ведь кто-то же ещё убил и его жену. И Роза знает кто, и где этого кого-то искать. И она мне это расскажет. После десяти лет совместного проживания с тётушкой Ренатой, я в совершенстве владею техникой профессионального допроса.

 

Я стояла у Розиной квартиры и долго давила на звонок, никто открывать и не собирался. Но было не как в прошлый раз, в квартире была зловещая тишина. Я  оглядела дверь и вдруг заметила крохотную записочку, написанную нервным почерком: «Не надо ломать дверь, открыто, входите».

Весьма странно. Специально для грабителей повесила? Или она обладает утончённым чувством юмора, а там за дверью притаилась группа захвата?

Как бы то ни было я потянула ручку. В квартире была тишина. Неужели Розалия настолько невменяема, чтобы уйдя прилепить на дверь идиотскую записку. А может это недоброжелатели постарались?

Я прошла в комнату и… чуть не упала в обморок. По-моему это уже слишком. Я имею в виду количество трупов, свалившихся на меня за последние три дня. Роза присоединилась к покойной чете Приходченко. Причём, судя по всему, сама, так как рядом с телом лежала записка, я взяла её рукавом кофты, чтобы не оставить отпечатков пальцев. После себя Роза оставила коротенькую записочку и конверт с надписью: «Передайте, пожалуйста, Татьяне Ивановой из журнала «Вестникъ»» Именно это послание меня  заинтересованно, потому как оно было адресовано мне.

«Здравствуйте, Татьяна!

Не знаю, с чего мне начать это письмо, постараюсь рассказать всё, что знаю. Надеюсь это Вам пригодится.

Во-первых, сначала, пожалуй, я расскажу о себе и о свой никчёмной несчастливой жизни. Иначе Вы не поймёте что к чему и почему я на всё ниже написанное решилась. Я из провинции, из деревеньки близ Ногинска под названием «Светлово». Она так  называется потому, что все местные жители трудились на заводе по производящем электрические лампочки. Так вот, я этого делать не хотела. По причине чего и убежала, порвав с роднёй, в Ногинск. С оценками в школе у меня было не просто плохо, а вообще никак. Ни математика, ни тем более русский с литературой в мою голову не были вложены, хотя в аттестате и красовались тройки. Ничего лучше, как поступить учиться на парикмахершу я не придумала. Считала, что это весьма не плохая профессия, но ошиблась. Нужно было целыми днями стоять на ногах и обслуживать противных клиентов, не удосужившихся вымыть голову перед посещением парикмахерской.

Дальше идёт уже другая часть истории. Если б я писала книгу, я б назвала первую часть рассказа «предисловие», а вторую «завязка». Работая в «Элеоноре» я познакомилась с Алёной Цветковой. Мы работали рядом и довольно быстро подружились. Извините, но я вам рассказала при нашем разговоре не всю правду. Мы с Алёной не просто общались, а именно дружили. Всё началось в тот день, когда в наш салон заглянул поправить внешность некий Семён Приходченко. Тогда он только начинал свой бизнес и его выгнала жена. Кажется он взял её драгоценности или деньги. Не помню, что именно, но там был конфликт, грозивший перерасти в судебное разбирательство. Он обо всём рассказал Алёне – все рассказывают парикмахеру проблемы – а она придумала как её решить. Алёна была очень умная и обладала логическим мышлением. Она предложила Семёну жениться на ней, а взамен она утрясёт все его проблемы с Надеждой. Бизнес Приходченко неожиданно пошёл в гору и в случае суда он бы потерял крупную сумму денег. Как человек расчётливый он согласился на предложение Алёны, а она начала действовать. В это дело она втянула меня. Я должна была подойти к Надежде и рассказать ей о том, что Семён собрался жениться, и если она это не исправит то ей ни шиша не достанется. Тут ещё следует добавить, что Надежда увлекается спиртным, по этому заставить её изводить Алёну не составило никакого труда. Семён позвонил Наде и сказал, что если она будет продолжать шантажировать Алёну, то ни какие деньги может и не рассчитывать. Саму в тюрьму упекут. Они пришли к консенсусу на том, что Сеня будет давать ей каждый месяц «на сына» энную сумму денег, взамен она отстанет от Алёны. Так Алёночка Цветкова превратилась в мадам Приходченко.

Теперь «начало конца». Это всё взаимосвязано с предыдущим рассказом. И опять-таки это всё придумала Алёна. Семён заключил «контракт» с какими-то бандитами и Алёна об этом, конечно, узнала. У неё давно была мечта открыть собственное модельное агентство, и теперь она знала, кто ей сможет в этом помочь. На встречу с бандитами, точнее с одним из них, Вовой, Алёнушка отправила меня и мы обговорили условия получения Цветкой-Приходченко «ссуды». Если вы считаете, что я во всём виновата, то вы ошибаетесь. Я была лишь посредником, и меня никто не спрашивал. Почему я не могла отказать Алёне? Наверное, характера у меня не было. Короче, важно не это, а то, что я была в курсе дел Алёны. Не буду рассказывать подробности той сделки, вряд ли они вам интересны. Вкратце они с Вовой договорились о совместном ведении бизнеса. И дело пошло. Да ещё как пошло! Но потом что-то у них не заладилось. Это из-за Семёна. Он вроде этих бандитов кинул. А у них «железная логика»: если их надул муж, значит и от жены ничего хорошего не жди. По этому они и решили отправить мою бедную подружку вслед за Семёном. Я была абсолютно не в курсе того, что они задумали. А вот Алёна, очевидно, что-то поняла, потому как дала мне на хранение какой-то ключик со словами: «если что случиться, это – наш пропуск в свободную и богатую жизнь». Я так и не поняла что это, но вещицу сохранила, и теперь передаю его вам, может, он вам поможет.

Теперь о дне убийства. Повторяю, я не знала, что задумал Вова. Он пришёл в агентство не задолго до вас и направился в кабинет Алёны. Потом появились вы. Я вас то же к Алёне повела, открыла дверь, а там Вова стоит, а Алёну я не увидела. Я очень этому удивилась, по причине чего и спросила: «где?», а он ответил: «уехала». Ну я и запустила вас в кабинет через минуту, когда Вовы там не было. Точнее он там был, сидел в подсобке, вы её не заметили, но она там есть. Я как увидела Алёну, так испугалась, что домой убежала. Потом, сегодня, я решила поговорить с Вовой, но он не захотел и слушать. Он не понимал, что я принесу ему большие неприятности.

Вот и всё. Прощайте, я считаю, что искупила за всё свою вину. Ухожу сама, никого в моей безвременной кончине не винить, кроме меня самой, но это уже моё личное дело.

                                                                             Роза Щавелёва».

Вот так вот всё печально получилось. Я забрала конверт и вышла из квартиры. Бедная Роза. Зачем она во всё это влезла? Сейчас бы работала бы в своей парикмахерской и… Что и? Вряд ли бы это принесло счастье. Она хотела лучшей жизни, но с её характером она её только ухудшила. Она это поняла, по этому и решила, что с неё хватит. У каждого человека бывает такой переломный этап. Он был и у меня, когда я убежала от Ренаты и Пети. Я понимала, что так дальше нельзя. И я изменила свою судьбу. Роза это тоже поняла, но она не нашла лучшего выхода, чем наложить на себя руки. И не мне её судить. Каждый сам делает свой выбор. Прощай, Роза, если существует тот свет, то будь там счастлива!

 

 

В совершенно разбитом состоянии я добралась до дома и завалилась на кровать. Делать ни хотелось абсолютно ни чего. Было очень грустно и обидно, за себя. Я всё-таки эгоистка. Думаю только о себе и о зарплате за ненаписанную статью, которую не получу. А между тем убито два человека, а третья покончила жизнь самоубийством. И что? И ничего. Как будто всё так и должно быть.

Примерно раз в год у меня начинается такая противная вещь, как депрессия. Если вам скажут, что такой болячки не существует, не верьте. Ещё как есть, и вполне процветает. Мне кажется, что депрессия – эпидемия двадцать первого века.

Так вот, в этот период ко мне лучше не приближаться. Это понимала даже Рената. Впрочем не всегда. Первая депрессия посетила меня в пятнадцать лет. Рената пришла c работы, а я лежу на диване, читаю книжку. Она очень удивилась, потому как раньше я себе подобной роскоши не позволяла.

 - И чем это ты занимаешься? – голосом, не предвещающим ничего хорошего возвестила она.

 - Книжку читаю.

 - Вижу. Объясни другое, почему ты тут читаешь книжку, когда на кухне посуда не мыта, ужин не готов, квартира не прибрана? Чего скажешь, мерзавка? Думаешь и дальше сидеть на нашей шее?

 - Почему, вовсе нет. Сейчас же соберу вещи и уйду. Уйду в районное управление социальной защиты. Я ещё не совершеннолетняя и вы, коли удочерили меня, обязаны обеспечивать мне достойную жизнь. Ежели нет, я подам на вас в суд. Я требую не так много! Сегодня мне плохо, отстаньте и дайте спокойно умереть!

Рената мне не поверила. Тогда я пошла на кухню, достала из холодильника Лизин йогурт и стала его поедать.

 - Ты что делаешь? Лизоньку объедаешь? Да я тебе…

Я не выдержала и запульнула в обидчицу так и недоеденным йогуртом.

Какой потом начался скандал, я рассказывать не буду. Об этом не трудно догадаться. Но после этого, когда пришедший Петя чуть было не вызвал скорую психиатрическую помощь, если я сообщала «у меня депрессия» все мигом от меня отставали.

А сейчас мне не на кого выплеснуть злобу. Разве что на Вову. Вот найду его, мало не покажется. Это уж я ему гарантирую. Не люблю, когда кто-то портит мне жизнь, и он мне за это заплатит.

В боевом настроении я достала ключик, который мне завещала Роза. Он был маленький и ничем не примечательный. Хотя нет, тут, похоже что-то написано, или он просто поцарапанный?

Я включила настольную лампу и разглядела комбинацию из букв и цифр: «К1 Я-231». Что бы это значило? Это явно не адрес. Тогда что? Я повнимательнее разглядела ключик и обнаружила ещё одну надпись: «Московский вокз.». «Вокз.» - это, наверное, «вокзал». Значит это – ключ от камеры хранения на Московском вокзале. Чудесно, придётся ехать на Московский вокзал.

И я поехала. Нашла дежурного и спросила, где камеры хранения. Получив ответ «направо», я туда направилась. Моему взгляду предстало пространство, вплотную забитое металлическими ящиками. Над некоторыми из них были различные буквы и цифры. Я огляделась, и вскоре обнаружила «К1». Я-231 оказался «ячейкой номер 231». Ключик легко повернулся, и я достала на белый свет папку синего цвета. Естественно, я села на ближайшую скамеечку и стала пристально изучать её содержимое.

Сверху была записка:

«Розочка, или кто другой, кто это нашёл! Если ты держишь это послание, значит меня уже нет на этом свете. Роза, ты в большой опасности. Если ты это читаешь, значит содержимое этой папки меня не спасло. Успей воспользоваться им! Прочитав, ты догадаешься как. Прощай!

                                                                                       Алёна».

В папке оказались какие-то документы. Какие, я не успела разглядеть, так как кто-то подошёл ко мне сзади и задал совершенно идиотский на мой взгляд вопрос:

 - Где я?

Я обернулась, и увидела мужика с чемоданом, растерянно глядящего во все стороны.

 - На вокзале, - ответила я. Интересно, он сумасшедший?

 - На каком? – не останавливался псих.

 - На московском!

 - О, блин, в Москве! Ето надо отметить!

Только сейчас до меня дошло, что он не просто псих, а пьяный псих. Набрался и забыл, куда притопал.

 - Москва… звенят купола, - завело нетрезвое явление, - Москва… летят колокола…

Теперь он ещё и петь вздумал. Надо заметить, получилось препогано, да и слова он переврал.

 - Эх калинка, крупинка, Москва - колокола!

А это ещё откуда? Интересно, что будет дальше. А дальше подошёл дежурный по станции и спросил у мужика:

 - Вы что тут делаете?

 - В Москве-то? Пою. Москва… колокола, калиновые купола, эх малинка, крупинка, Москва…

Дежурный вопросительно посмотрел на меня. Я в ответ пожала плечами.

 - Гражданин, документики предъявите?

 - А нету, Москва…Колокола…

Я предпочла сменить место дислокации. Ну что же это такое! Неужели тут нет ни одного спокойного места? На этот раз я тихонечко села возле тихо дремавшей женщины и всё-таки открыла злополучную папку.

Тут надо заметить, что я разбираюсь в бизнесе, как свинья в вине. Да и откуда мне про него знать? Хотя в школе у меня по экономике и была пять… Да пятёрка была, но я её совсем не заслужила: очевидно учительница не хотела мне портить отличный аттестат или я очень виртуозно списывала с учебника? Вы наверное знаете историю про студента и промокашку? Ведь её рассказывают все на каждом углу, при этом уверяют, что она произошла именно с ними или при них. Так вот, я испытала эту шутку на себе: во время контрольной по экономике у меня с коленок упал учебник по экономике. Учительница, грозная Алина Петровна, строгим голосом спросила:

 - Иванова, промокашка упала?

Я поняла, что она имела в виду, и улыбнувшись объяснила:

 - Нет, Алина Петровна, ластик.

Экономичка ухмыльнулась, но ничего не сказала. После уроков она подозвала меня к себе и сообщила:

 - Таня, ты – молодец. С чувством юмора. За что я тебе два бала плюсую к контрольной, но там уже есть оценка три, так что считай, за находчивость у тебя «отлично». Это конечно совершенно не педагогично, но с твоей находчивостью ты и безо всякого знания экономики не пропадёшь!

А вот и нет. Сейчас бы мне эта экономика ой как пригодилась! Я достала из папки стопку бумажек и стала разглядывать их. Так, бухгалтерские отчёты. И что тут может быть интересного? Вот подробный отчёт за март прошлого года, а вот второй экземпляр. Стоп, а зачем тут второй экземпляр? Либо я совсем тупая, коей я, надо сказать, себя не считаю, либо… Я стала сравнивать два «близнецовых» документа и мигом поняла что они имеют кучу отличий. Нет, оформление у них было одинаково, а вот цифры… точнее нет, цифры тоже сходятся, только под разными пунктами.

Тут даже идиоту понятно, что Алёна (или тот кто составлял эти отчёты) вёл чёрную бухгалтерию. Только непонятно, кто от кого что скрывал. То ли тут уберегали доходы от налоговой инспекции, то ли надували бандитов. Но судя по тому, что Алёне эти документы каким-то непостижимым образом эти бумаги должны были сохранить жизнь, это компромат на бандитов, а Алёна промышляла шантажом. Хотя, разве можно назвать шантажом попытку сберечь свою жизнь и жизнь подруги по несчастью? Но ни Алёна, ни Роза не смогли воспользоваться этим шансом. Что же им помешало? Ну вторая и не попробовала спасти собственную шкуру. Она добровольно отправилась на тот свет. А Алёна? Она вовсе не походила на человека, которому жить надоело! Да и тогда зачем собирать эти документы, заведомо зная, что они не спасут? Глупо и абсолютно нелогично. Нет, Алёна знала, что её жизнь в опасности  и она предприняла экстренные меры по её спасению: нарыла компромат, спрятала его, дала Розе ключ. Но она не предполагала, что угроза настигнет её столь скоро. Наверное, она считала, что у неё есть время. Хотя его не было.

Но мне-то что делать с этими бумагами? Тут нет никаких имён. Чем мне это может помочь? Да я знаю, Семёна и Алёну убили бандиты. Но ведь это надо ещё доказать, а потом ещё и установить их местонахождение. И как же это сделать?

Вообще, как ведутся расследования? В книжках всё так здорово получается! Вот сыщик нашёл след идёт по нему и идёт (правда иногда сбиваясь) пока в конце не замаячит главный преступник. А что у меня? Сначала убийство Семёна бандитами. Я пошла расспрашивать родственников, где нарвалась на Алёну. После пошла к Надежде, что мне абсолютно ничего не дало, ещё я пыталась допросить охранника мойки, жуткого хама, который, по причине крайней отрицательности своей личности зря потратил моё время, так и не сообщив мне ничего путного. Потом я пошла в «Ренессанс»…

Вот чёрт! Лизка! Я забыла про сестрицу! А ведь я виновата в её пропаже. Ладно. Хватит с меня семьи Приходченко, мир их праху. Видимо работа журналиста-детектива не для меня. Но ведь сестру-то (хоть и не родную мне) можно соизволить спасти?! Да, я её терпеть не могла, да, я до сих пор виню её за моё загубленное детство… Но кто я такая, чтобы отказать в помощи? Тем более если она попала в мягко говоря сложную ситуацию целиком и полностью из-за меня. И ведь я знаю, где её искать!

 - Что с вами? – раздался с боку чей-то голос.

 - Почему вы так решили? – совершенно справедливо удивилась я.

 - Вы говорили странные фразы: «Я должна найти, убийца, я виновата, чёрт с трупами мне нужна сестра!»

Неужели я такое произнесла? Да что же это такое! Сидит себе человек, никому не мешает, и тут, на те, пожалуйста, не дают спокойно подумать, пристают, отвлекают…

 - Всё в порядке! – наверное довольно грубо сказала я и ушла с вокзала.

Значит, прямо сейчас я направляюсь на поиски Лизы. Адрес Володи Крючкова, чьи координаты прятала Лиза, из-за чего её вероятно и похитили я помню. Улица Красной Армии, дом десять, квартира пять. Это рядом с мойкой.

Пока я туда ехала в голове бились разные мысли. А что мне делать, если Лизку держат там? Звать на помощь соседей? Да и адрес какой-то знакомый… Всё очень подозрительно… Я разозлилась на себя. Таня, ты просто не хочешь ни во что ввязываться. Конечно, это правильная позиция, но ведь я уже решилась, значит нет пути назад.

 

 

В боевом настроении я зашла в знакомый подъезд… И наконец-таки меня озарило: это дом, где жили Приходченко. А этот Володя является им соседом. Вот так, однако, всё складывается.

Я нажала на дверной звонок. Никто не открыл. Ну ладно, я настойчивая, повторим попытку. На этот раз дверь настежь отворилась, чего я не ожидала, и кто-то втащил меня вглубь квартиры, а затем бросил на пол.

Этим кем-то оказался Вова, один из бандитов, с которыми я имела несчастье познакомиться в кабинете Семёна.

 - А вот и журналистка! О! Нам Вас так не хватало!

Я не знала что и сказать. Картина «не ждали».

 - Чё молчишь? Думаешь как удрать? А вот фиг тебе! Ха! Помочь она решила себя убить! Ну, блин, лиса!

Причём последнее было явно сказано как комплимент в мой адрес.

 - Ладно, хватит, - сказал Вова, подошёл ко мне, и треснул прикладом пистолета по голове.

 

Не помню, сколько я лежала без сознания, но видимо долго, так тело затекло. Очнулась я оттого, что кто-то стал кричать у меня под ухом: «Таня!». Я разлепила веки и увидела Лизу.

 - Танька, хватит дурака валять! – вопила она.

 - Никого я не валяю!

 - Слава тебе господи, живая!

 - А я думала, ты обрадуешься, обнаружив мой труп! – хмыкнула я и огляделась. Мы были заперты в тёмном узком помещении безо всякого намёка на мебель.

 - Но не сейчас же!

 - Лиза, а кто тебе это Вова, что это были за цифры на записке, что с нами собираются сделать…

 - Убить! И после этого тебе хочется знать ответ на остальные вопросы?!!

 - Ладно, проехали. Где мы?

 - В кладовке.

Продолжить прояснение ситуации я не смогла, в квартире началась ругань, полетела мебель, даже было слышно нечто, напоминающее выстрелы…

Я закрыла глаза и уши. Будь что будет. Дверь открылась. Ни за что живой не дамся! Надо защищаться до последнего момента. Когда кто-то подошел ко мне, я стала демонстрировать незнамо как у меня оказавшиеся, навыки самообороны. Причём довольно долго. Когда же меня выволокли из кладовки я вдруг поняла, что отбиваюсь не от бандитов, а от милиционеров. Внезапно что-то пребольно кольнуло меня в руку, и я отключилась.

 

 

 - Что с ней? – донеслось откуда-то издалека.

 - Обморок.

До носа долетел жуткий, нестерпимый запах и я проблеяла:

 - Уберите эту гадость!

Запах пропал, зато кто-то стал трясти меня.

 - Эй, Татьяна!

Внезапно ко мне вернулись силы. Я резко встала и толкнула стоявшего надо мной человека. Он не удержался и шлёпнулся на пол.

 - Ну Вы даёте! – восхитился один из милиционеров.

 - Ой! Извините, - произнесла я, поняв, что нечаянно покалечила врача.

 - Да ладно, не мелочитесь, - продолжал веселиться милиционер, - Вы уже троим нашим сотрудникам зуботычин надавали, теперь и очередь судмедэксперта пришла. Палыч, ты же не против?

Палыч встал и хмыкнул:

 - Непривычно, однако, обычно мои клиенты мирные, лежат себе, не возмущаются. А тут!

 - Так то трупы, а тут живой человек.

 - А где бандиты? – глупо поинтересовалась я.

 - В машине. Впрочем, Вам тоже придётся проехать с нами.

На этот раз я не сопротивлялась.

 

 

В отделении меня проводили в кабинет следователя, того самого, который издевался над моими навыками самообороны.

 - Садитесь, - предложил он мне.

 - На сколько?

 - Вы шутница, однако, не на сколько, а на стул.

Я села.

 - Вы хотите меня в чём-то обвинить? Э… простите, не знаю Вашего имени…

 - Так это легко исправить, Сорокин Фёдор Васильевич.

 - Так Вы хотите меня в чём-то обвинить?

 - Да, в том, что Вы суёте нос не в своё дело…

Я? Не в своё дело? А чем мне по его мнению нужно заниматься? Мытьём полов и чисткой картошки? Оно, конечно, и не плохо, да надоело. Да и говорила я об этом не раз…

 - Но, - продолжал Сорокин, - Вас, похоже, не остановить. Мы выяснили, что Вы были свидетелем убийства Алёны Приходченко.

 - Нет, я пришла, а она уже была мертва.

 - Ладно, едем дальше. Семен Приходченко, мы расследуем…

 - А я уже всё расследовала, всё поняла, кроме кое-каких деталей! Хотите, поделюсь?

Сорокин удивлённо кивнул.

 - Значит так. История вся началась лет эдак пять назад. Два друга Володя Крючков и Петя (фамилию я не узнала) решили организовать кооператив «помощи начинающим бизнесменам». Дело началось с Семёна Приходченко. Дальше пошли неясности: почему именно Семён, как они с Вовой оказались соседями и почему они убили Семёна.

 - Ну. И Вы ещё не поняли? Володя Крючков был… сыном Сёмёна и Надежды.

 - Но… Я считала, что сын Семёна ещё маленький…

 - Почему же?

 - Семён платил Надежде на содержание сына.

 - И что? Тем более это всё придумала Алёна…

 - Да, я поняла это, ей в этом помогла её знакомая Роза, Алёна была крупной аферисткой, познакомилась с Вовой, он помог ей организовать её бизнес. Но после всё пошло наперекосяк…

 - Ну, да. Всё бы было нормально, если госпожа Приходченко не была такой жадной. Она собрала компромат и решила шантажировать собственную «крышу». Этого ей простить не смогли. Крючков подумал, что утечка информации пошла от Семёна.

 - Так вот что значил тот разговор…

 - Какой такой разговор? – Фёдор явно не был в курсе моего геройского побега от бандитов. Ну да ладно. Должны же у меня оставаться какие-то тайны, ведь правда?

 - Да так… А причём тут Лизавета?

 - Кто?

 - Ну сестрица моя, Елизавета Петровна.

 - Надо же. Никогда бы не подумал что вы – родственницы.

 - Ну мы на самом-то деле не родные. Я как бы выразиться, её приёмная сестра, да это и не важно. Я привыкла называть Лизку сестрой.

 - Ваша сестра узнала о «бизнесе» своего … э друга и тоже решила его шантажировать, а потом, когда поняла, что всё очень серьёзно, решила его просто бросить, да было уже поздно. Одного не пойму, отчего он не убил её, а держал тут.

 - А я знаю. У Лизаветы ведь тоже был компромат в письменном виде, и он хотел получить его.

 - А вы откуда знаете?

Откуда, откуда? Да оттуда, что сама по недоразумению его прикарманила. И что? Теперь, выясняется, что этим я спасла сестрице жизнь.

 - Знаю.

На этом разговор окончился, слава богу. Я приехала домой и села писать статью. Нет, всё-таки опасна профессия журналиста. Зато она интереснее, чем, скажем, поломойка, или нянька. Мне определённо понравилось. Всё. Страна, у тебя появилась ещё одна храбрая, отчаянная, талантливая, ну короче просто замечательная журналистка. Да, от скромности я точно не помру, впрочем, надеюсь ни от чего другого тоже.

«Несколько дней назад в своём собственном кабинете был убит директор автомойки «Аврора» Семён Приходченко. Днём позже, тоже на своём рабочем мессе была отправлена на тот свет его супруга Алёна, богатая бизнесвумен, хозяйка модельного агентства «Ренессанс», затем покончила с собой её ближайшая подруга, парикмахер-менеджер Роза Щавелёва. Что связывает все эти смерти и связывает ли вообще? В этом я и попыталась разобраться…»

Так начиналась моя статья. Дальше я попыталась как можно красочнее описать свои приключения. Как никак это не просто репортаж, а «частное расследование». Работа моя длилась долго. Это только по началу кажется, что «как это легко писать! Взял себе ручку с бумагой, и давай себе строчи! Тоже мне труд великий!» Но как только начнёшь, то сразу поймёшь (надо же, стихи получились) что всё не так уж и просто. Для начала нужно придумать это самое начало (тьфу, опять стихи, нет так я поэмы писать начну, а не репортажи). Потом постараться написать интересный текст. Что тоже не всегда получается. По крайней мере у меня. Ну а уж про конец и говорить нечего…

В итоге статья всё-таки получилась и я пошла её сдавать. Противный Юрий всё так же охранял вход (и опять от меня!), на этот раз церемониться я не стала, то есть никакого «привет» он от меня не услышал. Я с самым что ни на есть хмурым лицом продефилировала мимо него и направилась к кабинету Аллы Владимировны. Она меня узнала.

 - Здравствуйте, Татьяна.

 - Здравствуйте. А я вот статью написала, - радостно сообщила я ей, протягивая слегка помятые листочки.

Кадровичка положила их на стол, а затем сказала:

 - Я передам Вашу работу редактору. Если подойдёт, то я Вам сообщу, и Вы придёте за гонораром. А пока не стоит расслабляться. Пишите следующий материал, а там, глядишь, Вас и в штат возьмут.

 

***

Прошла неделя, в штат меня не взяли, зато гонорар выплатили. А я и этому рада. За окном светило солнце, день был очень даже ничего. Я даже стала собираться на прогулку по магазинам (надо же гонорар тратить?). Выйдя во двор, я услышала чьё-то жалобноё мяуканье. Я пошла на звук, доносившийся откуда-то из-за дома. Обойдя дом, я сразу увидела большую картонную коробку, в которой сидел маленький пушистый котёнок. Я взяла его на руки. Животное сопротивляться не стало, а наоборот, успокоилось и выжидательно посмотрело на меня.

 - Ну что ты так смотришь? А? Тебя тоже бросили? И меня бросили. Давай, что ли покормлю тебя? Ты наверное голодный? А у меня молоко есть. От кофе осталось…

Отчего-то мне казалось что котёнок меня прекрасно понимает, да и чего не понимать-то? У меня появилось ощущение, что я нашла (в прямом и переносном смыслах) родственную душу. Вот теперь всё точно наладится. Жизнь прекрасна! Надо только повнимательнее к ней приглядеться. Жизнь, как монета, имеет две стороны. Если кажется, что всё слишком ужасно, то нужно найти в себе силы и повернуть её. Каждый человек сам творец своей судьбы.